Журнал Наш Современник 2008 #8

Студенческая жизнь Николая Леонова не была особенно веселой. Отпрыски высокопоставленных руководителей, заранее знавшие, как будет складываться их карьера, не очень сближались с ним, все пять лет носившим отцовский мундир железнодорожника - другого костюма просто не было. Привыкший со школьной скамьи с ответственностью исполнять работу, он и в институте не отступал от своих принципов. Трудолюбивого, талантливого юношу заметили "наверху", и уже перед последней сессией он получил предварительное распределение в МИД, куда и направили его личное дело. Он был не только отличником, но и активным комсоргом академической группы.

А затем произошли события, коренным образом изменившие его перспективы.

Одна из студенток, дочка ответработника, написала заявление о том, что пятеро студентов, готовившихся к экзамену в институтской аудитории, якобы хотели ее изнасиловать. Мать девушки отправила письмо министру иностранных дел А. Я. ышинскому, требуя расправы над "насильниками". се сту-

денты группы, в которой учился Леонов, знали, что это просто месть за отказ дать однокурснице рекомендацию в партию. Но репрессивный аппарат заработал: всех пятерых лишили направлений на работу, а среди них было три ветерана Отечественной войны и парторг группы. У всех были семьи.

Николай, хорошо знавший всех участников этой драмы, был комсоргом. А еще он был светлым и искренним советским парнем. Его вера в обязательное торжество справедливости и в личную обязанность приходить на помощь всем, кто в ней нуждается, не позволили ему остаться безучастным. Он подготовил письмо на имя А. Я. ышинского, в котором изложил истинную подоплеку и обстоятельства этого "дела" и просил отменить карательные меры против несправедливо обвиненных сокурсников.

Письмо подписали все члены группы, кроме одного.

Спустя несколько дней за Леоновым прибыл чиновник в черной министерской машине и немедленно доставил его прямо в кабинет министра. Осмотрев щуплого молодого человека в лыжном костюме, министр устроил разнос. Он кричал, что если подтвердятся факты, изложенные в жалобе матери обиженной студентки, то все обвиняемые пойдут под суд, а все, подписавшие письмо в их защиту, и прежде всего комсорг, как организатор этой защиты, будут нести партийную ответственность. Кроме того, будет рассмотрен вопрос о целесообразности их обучения в МГИМО.

Назавтра Леонов был снят с поста комсорга, получил строгий выговор. Пятеро облыжно обвиненных студентов были исключены из партии. Они пытались оправдаться, но их обращение в райком партии привело к еще одной публичной порке. Заявление в горком - и те же результаты.

Отчаянию не было предела - совсем немного оставалось до экзаменов, а вопрос о допуске к ним оставался открытым!

Последней надеждой было письмо в комиссию партийного контроля. На рассмотрение их вопроса они не были допущены. Но решение комиссии было невероятным: "се партийные наказания отменить как необоснованные".

А. Я. ышинский покарал их по-своему: всем было отказано в зачислении в аппарат МИДа. Леонова, отличника учебы, направили на самую унизительную работу - в Издательство литературы на иностранных языках практикантом контрольного редактора…

Справиться с ополчившейся властью любого уровня не каждому под силу, ведь защищающая самое себя власть становится монолитной. Но он не был сломлен.

Работа в издательстве, между тем, принесла неожиданные плоды. Сотрудниками Леонова в большинстве своем были повзрослевшие дети испанцев, переехавших в СССР в тридцатые годы. Между собой они говорили по-испански. И выученный в институте язык совершенно естественным образом стал живым и привычным.

Через некоторое время высокий уровень владения испанским был оценен руководством издательства, которому было поручено формирование группы наиболее перспективных работников для совершенствования лингвистического опыта за границей. Николай был направлен в Мексику (с Испанией не было дипломатических отношений) в качестве стажера советского посольства с посещением занятий на филологическом факультете университета. Таким образом его готовили к дальнейшей работе в качестве переводчика для межправительственных переговоров.

Итак, в апреле 1953 г. он отправился в дальнюю дорогу - в Мексику. Из Москвы до Генуи по железной дороге, а из Генуи до еракруса - морем. Леонов был просто счастлив - ему предстояло повидать полмира и получить столько новых впечатлений! Он, никогда не видевший моря, пересечет океан!

На корабле "Андреа Гритти" состоялось его знакомство с кубинским юношей Раулем Кастро. Почти три недели в ограниченном пространстве, среди безбрежной водной стихии - обстановка располагала молодых людей к интенсивному общению: они были молоды, и их объединял испанский язык. Расставаясь в кубинском порту, они не предполагали, что когда-либо встретятся вновь.