Журнал Наш Современник 2008 #9

Василий Филимонович возглавил отдел культуры ЦК в середине 60-х годов., через год после свержения "Никиты", пережил трёх генсеков и только в 1987 году оставил свой пост - по возрасту. Горбачёв буквально пачками, без особого разбора, отправлял руководящих стариков на пенсию. Благой вроде бы замысел - "омолодить кровь" в застоявшихся кровеносных сосудах партии, особенно в её "мозгах" - увы, реализовался огульно, топорно, как и многое в торопливой и суетной "перестройке". Во всяком случае, для меня несомненно: скорая замена опытного, осторожного профессионала Шауро на прекрасного человека, талантливого поэта, но совершенно "необстрелянного" в политико-культурных баталиях, каким был пришедший в отдел Юрий Воронов… эта замена явно была неравноценной. Впрочем, вскорости стало ясно, что в кадровой политике новой верхушки ЦК возобладали совсем иные принципы и мотивы, нежели "улучшить", "усилить" и "углубить"…

Но вернусь опять в прошлое - почти на четыре десятилетия назад. Страна готовилась тогда отметить 100-летие со дня рождения Ленина. Совершенствованием и возвышением "образа вождя" были озабочены все идеологические подразделения партийного генштаба. Старые, сталинские шаблоны и лекала не подходили (впрочем, памятников Ленину тогда понаставили по всей стране видимо-невидимо - и стоячих, и сидячих, и даже "крупноголовых", как в Улан-Удэ, - зрелище не для слабонервных!). До юбилея оставалось всего ничего, а в "горних сферах" искусства - поэзии, музыке, кино - с художественным воплощением "самого человечного человека" всё как-то не очень вытанцовывалось, звучало трескуче и неубедительно.

Как всегда, рвалась в бой крикливая "уринарная поэзия", названная так острословами по фамилии поэта Виктора Урина, чьи рифмованные опусы в честь советских праздников и вождей регулярно печатались на страницах "Правды". Их даже дежурно похваливали - они ведь были "в струю", но люди со вкусом брезгливо хмыкали, а начальство строго требовало привлечь к углублённой разработке ленинской темы подлинно талантливых авторов. (Замечу в скобках: певец Октября Виктор Урин уже на заре перестройки мигом "перековался", сменил свою поэтическую "кожу и рожу", пустился во все тяжкие, проклиная и Октябрь, и Советию, и Ленина, а потом и вовсе отчалил за океан, в Америку, где и сгинул…) Социально-политический заказ партии был определён ясно и чётко, а дело продвигалось медленно, тускло, коряво. Тогда, в начале 70-х, я твёрдо осознал, что "руководство литературно-художественным процессом", к чему призван был отдел культуры, - занятие если и не безнадёжное, то уж во всяком случае не административное. Призывами, соблазнами, а уж тем более приказами - ничего не добьёшься!

Именно об этом однажды говорил со мной Шауро, заглянув, как всегда неожиданно, в нашу инструкторскую комнату. И опять я был один.

- Вы знаете, творцы на удивление упрямы, самолюбивы и субъективны, - начал он без предисловий, повернувшись лицом к окну, за которым по-над крышами, совсем близко, сияли кремлёвские звёзды. И, помолчав, продолжил: - Сапоги по заказу тачают ремесленники; а творца надо увлечь, вдохновить, зажечь, убедить - а если он не прав, то переубедить!

Шеф обернулся ко мне, пронзил тяжёлым взглядом своих блёкло-голубых, глубоко посаженных глаз.

- Вы, наверное, уже убедились в этом? - спросил он, явно приглашая меня к разговору. Откровенному или?…

- Относительно заказа вы совершенно правы, - начал я, не замечая, что моя реплика звучит до неприличия "оценочно". Молодой был, что с меня возьмёшь…

- Нас буквально завалили рукописями "на ленинскую тему", вы же знаете. И всё, к сожалению, ужасно слабо, крикливо. Вот, пожалуйста, сегодня передали мне поэму - 58 страниц примитивных славословий! И только две строчки заставили меня встрепенуться и расхохотаться…

- Что, что? - насторожился Шауро. - Как это так?

- А я сейчас вам прочту, и вы со мной согласитесь; вот эти строчки… И, набрав в лёгкие побольше воздуха, я с выражением прочёл:

Два Ильича в одном столетье! Народам мира крупно повезло…