Журнал Наш Современник №5 (2001)

Судьба есаула Сенина авантюрна и, как большинство казачьих офицерских судеб тех лет, трагична. Правду о судьбе есаула Сенина выяснил Константин Прийма, когда встретился в 1958 году с бывшим предревкома станицы Боковской в 1920 году Наумом Федоровичем Телицыным, земляком есаула Сенина. Вот что рассказал Н. Ф. Телицын Прийме:

"- Половцев - это точный осколок (видимо - сколок? - Ф. К.), точный портрет одного есаула... Знал я его сызмальства. Станичник он мой, из Боковской, Александр Сенин его звали. Окончил Новочеркасское юнкерское училище, с мировой войны пришел подъесаулом. Это он был комендантом суда, который казнил Подтелкова и Кривошлыкова. Шолохов в "Поднятой целине" именно его упоминает. Отступил он от Новороссийска с Деникиным, а потом сдался под фамилией Евлампьева, вступил в Красную армию, дослужился до командира эскадрона... Что, похож на Половцева?

- Да, эти вехи жизни - Половцева.

- Потом, - продолжал рассказывать старик, - пролез этот... Евлампьев в следователи особого отдела Блиновской дивизии. В 1923 году (ошибка памяти, судя по показаниям самого Сенина - в 1921 году. - Ф. К.) в Ростове он опознан нашим станичником Мелеховым и разоблачен. Присудил его трибунал к расстрелу, но по всероссийской амнистии 1923 года он был помилован и сослан на Соловки. Вернулся домой, в Боковскую, в 1927 году, стал учителем в школе второй ступени. Стал учителем и начал сколачивать свои силы против советской власти. К началу коллективизации он создал в хуторах и станицах Верхнего Дона казацко-белогвардейский "Союз освобождения Дона", пытался поднять мятеж весной 1930 года... Высокий, сутулый, лобастый, с тяжелым взглядом глубоко запавших глаз, есаул, то есть Половцев, был физически силен и крепок. Умел красиво говорить. Учен был...".

Шолохов в беседе с К. Приймой дополнил то, что он рассказывал в 1930 году М. Обухову, - оказывается, Шолохов не только посещал Сенина в тюрьме, но позже познакомился и с его делом: "Дело есаула С. я хорошо знал и изучил его. Конечно, с известной долей художественного обобщения и вымысла и дал его в образе есаула Половцева".

Как видите, такова была методология сбора материала Шолоховым: он внимательно изучал личность, характер, обстоятельства жизни прототипа своего героя, с тем чтобы с помощью художественного вымысла создать обобщенный характер.

Этим путем, как мы убедились, он шел не только в ситуации Сенин - Половцев, но и в ситуации Харлампий Ермаков - Григорий Мелехов, в ситуациях со многими реальными людьми, которые стали прототипами его героев.

Плешаковская мельница

Краеведение оказывает неоценимую помощь литературоведению - особенно в случае необходимости литературоведческой и текстологической "дактилоскопии", на предмет прояснения или уточнения проблемы авторства.

Именно краеведение чаще всего с особой дотошностью и пристальностью исследует подчас скрытые нити, связывающие автора и его героев с той географической и жизненной средой, в которой родилось, возникло произведение - в нашем случае "Тихий Дон". Именно они стремятся, часто по крупицам, собирать "бесценный и безвозвратно уходящий от нас материал" о жизни и творчестве писателя, уроженца их родных мест, - с пониманием, что "это дело ответственное! все до мелочей должно быть выверено, документально подтверждено, все должно иметь неоспоримые доказательства".

Это - слова, выражающие принцип подхода к сбору и изучению материала о жизни писателя, истории его произведения, принадлежащие одному из самых известных краеведов Дона Г. Я. Сивоволову, который, кстати, не только родился, но и прожил всю свою жизнь в станице Каргинской на Верхнем Дону. Его усилиями много зафиксировано и сохранено об истории "Тихого Дона", творчестве Шолохова для будущего поколения.

"Свой поиск прототипов я начал с исследования того окружения и той среды, в которой жил писатель. Как известно, М. Шолохов в станице Каргинской с небольшими перерывами прожил около пятнадцати лет дореволюционного и послереволюционного периода. Здесь прошли его детские и юношеские годы, здесь накапливалось и осмысливалось все увиденное, услышанное и пережитое, формировалось его мировоззрение как человека и как писателя. На его глазах происходили исторические события огромной важности. Он жил среди казаков, иногородних, купцов, знал их повседневные дела и заботы, слышал их голоса, угадывал поступки, любовался красотами донской природы, впитывал в себя народную мудрость.

Сбор данных об интересовавших меня казаках шел по признакам: кто где жил, чем занимался и, самое главное, - чем напоминал шолоховского героя. Разумеется, все данные тщательно "просеивались", уточнялись у старожилов, перепроверялись по документам. В центре внимания оставалось то, что имело прямое отношение к роману - к тому или иному действующему лицу, а также и событию, ведь, занимаясь прототипами "Тихого Дона", я имел в виду прототипы не только персонажей, но и отраженных в романе событий.