Журнал Наш Современник №5 (2004)

Уж лучше бы он вспомнил расстрел на берегу Валдая на глазах жены и детей выдающегося русского публициста Михаила Осиповича Меньшикова, объявленного вне закона после известного декрета 1918 года об антисеми­тизме. Вспомнил бы расстрелянных и невесть где зарытых людях из “Союза русского народа”, вспомнил судьбы крестьянских поэтов, кстати, героев многочисленных публикаций нашего автора, также осужденных в том числе по статье “антисемитизм”. Эти действия, причем доведенные до конечного результата, в корне отличались от мифических “погромов”, из которых наш автор только и смог вспомнить приснопамятный “черносотенный шабаш, устроенный 18 января 1990 года в ЦДЛ, когда погромщики пытались сорвать собрание “Апреля” (движение писателей в поддержку перестройки), и возникшее вслед за этим “дело Осташвили”. И, кстати, не мог автор “Пере­писки из двух углов Империи” не знать о том, что весь этот “шабаш” был изначально спровоцирован публичным поведением самих “апрелевцев” на сцене, как и то, что единственной настоящей жертвой сего “погрома” стал Константин Осташвили, убиенный в тюрьме.

Рассуждая о причинах, побудивших Эйдельмана пустить переписку с Астафьевым по рукам, Азадовский пишет:

“Чутье историка подсказывало Эйдельману, что письма такого рода — это прежде всего документы

,

и они не должны залежаться в его личном архиве... А что касается резонанса, произведенного Перепиской

, то правильней говорить, на наш взгляд, не о скандале, а о событии. В истории русской общественной мысли и публи­цистики именно письма не раз становились значительным, подчас центральным событием (известное письмо Белинского к Гоголю), и честный гражданственный жест Эйдельмана — безусловно в том же ряду”.

Провокаторское лицемерие бьет струей из каждого слова этого пассажа. “Письмо Белинского к Гоголю”, наполненное обвинениями в адрес великого русского писателя, действительно стало значительным событием своего времени, но смысл этого события стал бы куда более правильным, если бы тогдашняя общественность ознакомилась с ответным письмом Гоголя к Белинскому.