Журнал Q 05 2010

Сжатый воздух при расширении сильно охлаждается (у нас был хороший, точка росы минус 40 градусов), потому для более эффектного старта прыскали в воздухозаборник эфиру – с эфирными парами схватывает значительно бодрее, невзирая на холод. Дизель – особенно бодро.

Открываешь воздушный вентиль, даёшь давление! МАЗ-537, огромная дура, начинает трястись мелкой дрожью, потому что сжатый на 150 атмосфер воздух крутит и трясёт двенадцатицилиндровый танковый движок как детскую игрушку. БАХ!!! – адский взрыв в выхлопной трубе, огонь до земли! Это эфирные пары выходят, значит – скоро старт. Дрын-дрын-дрын, ЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫ!!! Советское танкостроение – лучшее в мире, попёрло! Дикий рёв, ч0рные рожы, всё в мазуте, утро началось.

Для разных людей утро начиналось по-разному. Я, например, чужие машины заводил только за деньги. У меня с детства тяга к рыночным отношениям. За это многие комсомольцы меня ненавидели, но деньги всё равно платили. Так я боролся с проклятым советским строем, подрывал его изнутри в наиболее слабых местах.

Машины разных солдат содержались в разных условиях. Если сынок – значит, машина стоит на улице. Если дедушка – автомобиль в тёплом боксе. Уход и присмотр за машиной дедушки осуществлял, конечно же, специально назначенный сынок: мыл, чинил, заправлял, прогревал. Бывало, толковые водители забывали сливать воду из двигателя. Вода внутре замерзает и блок цилиндров лопается, выводя двигатель из строя. Это почему-то называется «разморозить движок».

Почему «разморозить» — понимать отказываюсь, он ведь замерзает, а не оттаивает. Но все говорят так. А если ты говоришь не так – значит, ты какой-то не такой, как мы. Что-то с тобой не так. Получи-ка в рыло.

Воду должны были греть, как уже говорил выше, специально назначенные кочегары. Но для них это была слишком сложная задача, и вместо этого они отапливали тёплые боксы. Печки топили углём и угольной пылью. Кочегары были разные – как и подобает людям. В одной и той же кочегарке работало, к примеру, посменно двое. Приходишь утром к одному – в кочегарке страшная жара, выхлопная труба у печки тёмно-красная, кочегар в одних кальсонах спит на лавке. Приходишь на следующее утро к другому – в кочегарке дикий холод. Бодрствующий от холода кочегар сидит верхом на печке – в валенках, в ватных штанах, в ватной куртке, в ушанке и в рукавицах, чисто татарский монгол в атаке на Рязань.

Плохая протопка объяснялась тем, что уголь плохой. Автора плохой протопки нисколько не смущало то, что войсковой товарищ тем же самым углем топит отменно. Уголь, каким бы это странным не показалось, прежде чем закинуть в печку, рекомендуется облить водой. Я химию помню плохо, но облитый водой уголь почему-то горит значительно лучше, чем уголь сухой. Глядя на мучения войсковых товарищей и будучи от природы пареньком изобретательным, я немедленно выдал рацпредложение: присоединить к печке кислородный баллон. Ну, там, конечно, водяной редуктор, понижающий давление и пресекающий возможность взрыва, все дела.

В кислороде всё горит со страшной силой: неважно, сухое или мокрое. Уголь, понятно, тоже. В общем, наладили подачу кислорода. В первую же ночь кочегар набросал угля побольше, кислороду подпустил посильнее, и лёг спать. Понятно, процесс вышел из-под контроля: куча угля занялась адским пламенем, раскалилась аки кокс в мартене и расплавила печку. Проснулся наш орёл от холода. Стоявшая рядом металлическая печка погнулась и сложилась в кучку. Вот она, военная химия в действии.

После этого кочегаров заставили прогревать двигатели стоящих в боксах машин по ночам, ибо отопление накрылось. У подавляющего большинства автомобилей марки ЗиЛ-131 было два двигателя: свой собственный, который приводит автомобиль в движение, и здоровенный дизель спецустановки-электрогенератора. Греть надо, понятно, оба. И вот кочегар завёл шесть движков передних, шесть движков специальных, а сам, конечно же, в кабине одной из машин уснул. И, естественно, угорел.

Когда чудом пришёл в себя, понял, что умирает. Хватило сил открыть дверь и выпасть на пол. По бетонному полу с трудом дополз до ворот, где прильнул носом к щели со свежим воздухом и окончательно лишился чувств. А тут как раз пришли дедушки. Заходят в бокс, а там молодой боец валяется без чувств. Диагноз очевиден: нажрался, скотина!!! Бойца немедленно отпинали сапогами со всей уставной строгостью, потом взяли за руки/за ноги, и вышвырнули в сугроб. Там он через некоторое время очухался и чуть жив прибыл в казарму. Вот такое творилось в комсомольских организациях.

Так что жидкости из водомаслогрейки текли только летом, когда заморозить их не было физической возможности. Но и тут советские солдаты не обходились без шуток и весёлых розыгрышей! Например, один боец набирает воду в ведро, а его товарищ, проказник этакий, незаметно подкрадывается сзади на топливозаправщике – автомобиле КрАЗ с бочкой, в которую налито 22 (двадцать две) тонны керосина. Бывалый шутник заглушил двигатель, и, еле шурша резиной, крадётся, высунув язык, чтобы внезапно ударить товарища под зад бампером.