Журнал ''ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ''. Сборник фантастики 2007

— Оформим как исследование поведенческих реакций детей при их вынужденной изоляции от взрослых, например, на космической межпланетной станции, если там произойдет авария и дети надолго останутся одни. Детский бокс наиболее защищен и функционален. Так что наши исследования будут полезны государству в рамках программы по освоению космоса. Кое-что, конечно, придется в проекте подкорректировать, но это мелочи…

— Алло, мне только что ваш дурацкий робот сообщил о проблеме с Захаровым! В чем дело?

Виктор Степанович внешне казался спокойным, но на самом деле злился. Экран мерцал и дергался. Было только видно, что Проскурин нервно подергивает мочку уха.

— Я как раз направляюсь в больницу. Ничего страшного не случилось. Не могло случиться… Центральный компьютер обнаружил отклонение биологических параметров Захарова от нормы и отправил в лучшую городскую больницу, предварительно усыпив.

— Когда всё будет известно и проверено, приезжайте ко мне. Мне кажется, нам надо лично обсудить наше общее дело.

— Что это?! — впервые кричал президент компании, купившей проект «Рободом». — Врачи признали, что Захаров абсолютно здоров. Почему ваш идиотский компьютер обнаружил у него какие-то отклонения от нормы и заставил меня волноваться?

Создатель и руководитель системы «Рободом» молчал. Он уже всё знал и понимал, что дело его жизни провалено. От попытки самоубийства Проскурина спасло только то, что его сразу же привезли сюда для отчета.

— Не молчите. Нужно радоваться: ребенок здоров, всё в порядке. Да?

— Да… да… — тихо пробубнил ученый, глядя в пол. И вдруг яростно заорал: — Нет! Нет! Нет! Это конец.

— Я вас не понимаю.

Виктор Степанович откинулся на кресле, держа руки на подлокотниках.

— Откройте файл 13-18-01, — отрешенно проговорил Проскурин.

Спустя минуту холеные руки босса машинально сжались в кулаки.

— Дистрофия… умственная отсталость… эндемический зоб… миокардит… тахикардия… — непонимающе читал президент компании. — Что это?

— Болезни, которыми мы обеспечили всех наших детей, кроме Павла Захарова. Точнее, не мы, а наш «Рободом».

— Черт побери, вы мне объясните, наконец, в чем дело, или мне нужно вас пытать?! — стукнул Виктор Степанович кулаком по столу.

— Как хотите, мне уже всё равно… Мы ошиблись. Все дети из нашего уникального интерната больны. И благодаря Захарову я понял, в чем ошибка.

— Что-о? Все дети больны? Вы же говорили, что отклонения от нормы были замечены компьютером только у Захарова.

— Да, только у него, — обреченно кивнул Проскурин.

— Но компьютер сравнивал биологические параметры Захарова с данными остальных детей в интернате. И считал нормой усредненные параметры тех, чье состояние всё ухудшалось и ухудшалось. Поэтому отклонения оказались только у одного, которого он и посчитал больным. На самом же деле больными были все, кроме Захарова! К сожалению, из-за несовершенства программы Захаров на некоторое время выпал из поля зрения компьютера, и расхождение обнаружилось слишком поздно.

— Но как такое могло случиться? Почему заболели дети?

Виктор Степанович не хотел верить, что всё это правда. Он слишком много средств вложил в «Рободом».

Проскурин долго молчал.

— Как вам известно, — наконец произнес он, — в ежедневный рацион детей были добавлены яблоки. Они полезны, и их очень легко синтезировать, даже в космосе. Вы же помните, под какую программу подверстывалось обоснование нашего эксперимента… Итак, в рацион питания мы включили два яблока, в обязательном порядке. Компьютер просчитывал и отмерял в нужных дозах все витамины и микроэлементы в продуктах, и делал это безошибочно. В двух яблоках содержится суточная доза йода. В больших количествах прием йода вреден, поэтому компьютер выводил йод из всех остальных продуктов питания.

— Так в чем же дело? Ничего не понимаю, — пожал плечами Виктор Степанович.

— А дело всё в том, что суточная доза йода содержится не просто в яблоках, а именно в яблочных зернах. Дети съедали яблоки, выкидывая огрызки в мусорные корзины. Мусор не проверялся, поэтому компьютер считал, что дети получают все необходимые вещества в норме. Он не знал, что люди не едят яблочные семечки!

— Но как же Захаров?

— Захаров единственный полностью съедал яблоки, вместе с семечками, я сам видел это, когда наблюдал за ним. Он крепкий и смышленый парнишка, и у него большое будущее. Моя же песенка спета… Да, вам не стоит беспокоиться, всю ответственность я возьму на себя, ведь не компьютер же наказывать…

3

— Мама, мама, — возбужденно кричал белобрысый мальчуган, подбежав к сидящей на траве молодой женщине. — Я пустил папин деревянный кораблик, и он поплыл по реке.

Женщина закрыла старую бумажную книгу в толстой кожаной обложке и аккуратно положила ее под корзину с едой.

— Молодец, ведь папа для этого и сделал тебе кораблик.

— А правда, что папа сейчас на небе? — сильно задрал он голову вверх.

— Ну конечно же, правда, Мишенька, — тоже подняла взгляд женщина. — Он далеко, в космосе, самый главный на космической станции «Альфа», которая направляется к Туманности Андромеды. Ты же недавно с ним разговаривал, по секрету от всех.