Журнал «Вокруг Света» №04 за 1981 год

— Знаешь, недавно ты ей показала дорогу на почту. Ей очень понравилось, что ты знаешь наш язык и носишь сари. Она заметила, что твое сари уже поношенное. И вот купила это. Не обижайся, она делает это от чистого сердца.

Эта добрая женщина жила в Калькутте. Когда бы потом я ни приезжала сюда, я всегда заходила к ней в гости: не надо было заранее заказывать гостиницу, я могла быть уверена, что в любое время суток и года их дом для меня открыт.

В последний приезд в Кулькутту я и позвонила в десять вечера с вокзала, чтобы сообщить, что зайду завтра. Но она решительно заявила, что незачем ночью бродить по улицам и искать гостиницу.

Когда через час я добралась, у остановки трамвая меня ждал один из ее сыновей, а дома был накрыт стол к ужину...

Гана Преинхэлтерова, чехословацкий востоковед

Перевела с чешского Нелли Рейзема

Как на зимнем окне...

Великий Устюг. Кто создал городу славу «великого»? Знаменитые первопроходцы, выходцы из Устюга, чьи имена запечатлены сегодня в названиях улиц: Ерофей Хабаров, Семен Дежнев, Владимир Атласов... А может быть, талантливые мастера? Здесь жили даровитые кузнецы, скульпторы, работавшие в дереве, камне и гипсе, мастера литья, финифти, керамики, чернения по серебру, художники, создавшие иконописные шедевры.

Вот площадь, где три столетия назад гудел большой великоустюжский торг. Вдоль длинных рядов качались на ветру шкурки соболей и белок, сверкало на солнце черненое столовое серебро, ореховым цветом переливалась шемогодская резьба по бересте, золотился на шкатулках «мороз по жести»...

Многие традиционные народные искусства перекочевали в день сегодняшний. Скажем, судьба великоустюжского чернения по серебру поистине счастливая, но вот старинный северный промысел «мороз по жести» пережил свой взлет еще в середине прошлого столетия.

Изделия этого рукомесла я видела в местном краеведческом музее. Небольшие ларцы и шкатулки, обитые жестью, а поверх — крест-накрест — узкие ленточки из того же металла. Покрывающая ларцы жесть непростая, золотистая по цвету, с прозрачной игрой снежинок и листьев. Точь-в-точь как морозный узор на окне. Это и есть «мороз по жести» — искусство тонкое и сложное, секреты которого передавались от отца к сыну и были достоянием немногих семей.

Как возникло и сложилось это самобытное искусство Великого Устюга, сведений найти не удалось. Но сохранились фамилии мастеров: Насоновский, братья Иван и Никблай Старковские, Савватий и Николай Цыбасовы. Оставили свои фамильные вещи мастера Панов, Булатов, Торлов.

«Мороз по жести» — а именно под таким названием сохранилось в памяти народной это ремесло — заключалось не только в создании жестяного покрытия с рисунком, как на морозном окне, но и в изготовлении деревянного сундучка с хитроумными секретными замками.

В Ростовский краеведческий музей недавно передали шкатулку, сделанную три столетия назад Егором Пановым. И хотя «мороз» на ларчике несколько «стаял», но само изделие сохранилось. Ларчик открыть непросто. Привинченное к крышке кольцо нужно повернуть определенное число раз, и тогда в верхней части сундучка откроется тайник, хранящий два ключика. Затем следует нажать на потайные детали на боковых стенках, и тотчас кружевные накладные узоры сдвинутся, обнажив два замочных отверстия. Если вставить и повернуть ключи: послышится музыка. При этом верхняя крышка ларца поднимается. Внутри еще одна крышка. Но открыть ее так же непросто, как и первую. Нужно найти незаметный для глаза выступ и нажать на него пальцем...

В боковых стенках шкатулки имеются два потайных металлических стержня, ввинчивающихся в пол. Попробуй оторви!

В таких шкатулках хранились деньги, документы. Еще в прошлом веке устюжане вывозили их на Ирбитскую и Нижегородскую ярмарки, и там шкатулки охотно раскупали купцы из Турции, Персии.

Последний шкатулочник, представитель старого отряда устюжских умельцев, Пантелеймон Антонович Сосновский, умер несколько лет назад на 97-м году жизни. Он работал до последних дней и оставил ряд уникальных шкатулок. Старый мастер беспокоился о судьбе своего ремесла, звал к себе учеников, но, как это часто бывает, всерьез заинтересовались его секретами слишком поздно...

После смерти Сосновского казалось, что этот устюжский промысел погиб. Но вот пытливому художнику-самоучке Борису Александровичу Холмогорову удалось восстановить не только технологию морозного узора, но и секреты замков и музыки.

Холмогоров живет на окраине города, в тихом переулке, в простом рубленом доме с березками под окнами. Войдя в дом, я сразу же оказалась в... музее. На полках, на полу и на столе стояли туеса, резные доски, солоницы, берестяные хлебницы и шкатулки. В комнате пахло хорошо выстоявшейся древесиной.

На книжной полке увидел старинный фолиант в выцветшем зеленоватом коленкоровом переплете. «Орнаменты, издательство Вольфа, 1898 год» — тиснено золотом на титульном листе.

— Откуда у вас эта редкая книга, Борис Александрович?