Журнал «Вокруг Света» №04 за 2010 год (2835)

Иуда. Как казначей общины в правой руке он сжимает кошель. Левой, которой апостол как бы защищается, он опрокидывает солонку: в христианстве и многих других культурах — знак беды.

Петр, привстав, спрашивает Иоанна: кого, по его мнению, Учитель имеет в виду (это трактовка самого Леонардо). Его переполняют гнев и скорбь, и как человек действия Петр сжимает в правой руке нож, чтобы покарать отступника. Этим ножом он потом отсечет ухо одному из стражников, пришедших арестовать Христа.

Андрей всплеснул руками, так его поразили слова Учителя. Критики сходятся в том, что жест этот отражает прямоту, непосредственность его натуры (недаром он Первозванный): апостол искренне не понимает, как это вообще возможно — совершить предательство.

Иакова Младшего, как пояснял в одном из писем Леонардо, более всего заботит нож, который схватил Петр.  Левой рукой он касается спины Петра, дабы умерить его пыл.

Варфоломей подался всем телом в сторону Христа. Он — такова трактовка большинства критиков — никак не может осмыслить то, что сказал Иисус.

Фома. Подняв палец, он призывает в свидетели Бога Отца. Этот жест вполне канонический. Он может означать и неотвратимость Божьей воли, и посылаемый Небу упрек за равнодушие к судьбе Христа.

Иаков Старший в ужасе развел руки. Он столь же пылок, как и Петр, но Леонардо хочет показать, что эмоции его героя выливаются не в действие, а во внутренний крик.

Филипп. Фигуры с такими же прижатыми к груди руками можно встретить на многих средневековых картинах. Это означало уверение в любви.

Симон. Самый рассудительный из апостолов. Его руки как бы говорят: «Такого не может быть» — реакция, по мнению исследователей, сходная с реакцией Андрея, но более сдержанная, идущая от разума, а не от чувства.

Матфей — самый эмоциональный из апостолов. Леонардо, считают искусствоведы, изобразил его доказывающим Симону, что предательство вполне возможно. Жестом он как бы призывает Христа еще раз подтвердить свои слова.

Фаддей. Его рука застыла в жесте, каким обычно удостоверяли истинность произнесенного. Фаддей подозревает в предательстве кого-то из сотрапезников. Полагают, что в образе Фаддея да Винчи изобразил самого себя.