Журнал «Вокруг Света» №09 за 1974 год

Да и Север в наши дни — не надо специально изучать его, чтобы знать это, — давно уже не такой, не только такой, как на описанной фотографии. Города, поселки, прииски, многосоткилометровые трассы, морские порты, угольные шахты... На фоне заснеженных сопок высятся заводские трубы, а тундру и тайгу пересекают линии электропередачи. Уходишь все дальше от поселка, бредешь по тундре много дней, не видя ни жилищ, ни следов их, и, когда тебе начинает казаться, что наконец-то ты достиг мест, где не ступала нога человека, видишь вдруг бочку с соляркой. И на Севере возникла проблема если не «неволи душных городов», о которой поминал еще Пушкин, то неволи скученных поселков, тесных, неблагоустроенных жилищ, где человеку приходится проводить большую часть времени, проблема вынужденного общения в течение многих дней, месяцев, лет с одними и теми же людьми. Учесть при этом, что Север вовсе не «край сильных», как это принято писать на плакатах, исключительно мужественных людей, но людей вполне обыкновенных, точно таких, какие живут и на западе, и на юге, и в средней полосе. И вот, бытовые условия, которые психологи сочли бы неблагоприятными и для существования в средней полосе, накладываются, взаимодействуют с другими неблагоприятными — природными. Взаимодействие это не простое, в определении суммы всех этих разнообразных влияний на человека нельзя, мне кажется, ограничиться знаком сложения, в чем-то они могут и уравновешивать, взаимоуничтожать друг друга.

Автору этих строк приходилось бывать на маленькой полярной станции на берегу океана, при маяке. Жили здесь четыре человека: начальник, он же радист, другой радист, электрик, механик. Все неплохие специалисты, хорошие люди. От настоящей Большой земли станцию отделяли тысячи километров — я говорю, «от настоящей», потому что в этих условиях и ближайший поселочек казался полярникам «большой» землей. Однако и до него десятки километров сопок, двухметровых снегов, ледяных ущелий... Летом мимо станции проходили корабли. Заканчивалась короткая навигация, и начиналась жизнь в условиях почти полной изоляции, если не считать радио, весьма нерегулярной почты, случайно завернувшего охотника. Десяток раз прокрученный фильм, неизменная обстановка, знакомые до последней черточки лица. Наперед известно, кто что скажет и кто что ответит. Один из полярников показывал мне свой дневник. Записи в нем были лаконичны: «Сегодня не сказал ни слова», «Сегодня сказал с Васильичем четыре слова». Как говорят психологи, «сенсорный голод». Чрезмерно обостряется внимание к мелочам, накапливается раздражительность, которая разряжается в неожиданные вспышки по ничтожному поводу...

Трудно сказать, во что бы вылились отношения этих людей, если бы они были помещены в подобные условия искусственно, скажем в той же средней полосе, и если бы к этим условиям добавить еще бездеятельность. Но Север не дает бездельничать. То заметет пургой вход на станцию, то свалившимся со скалы камнем выбьет окно и весь коридор занесет снегом. То решат зимовщики оборудовать в сушилке ванную комнату, то устроить ледник, чтобы летом хранить добытое на охоте мясо... Это тот случай, когда минус на минус, одни экстремальные условия в сочетании с другими дают плюс. Эти люди не подбирались заранее по принципу «психологической совместимости», просто у каждого из них был опыт жизни на Севере, опыт зимовок и была также совместная работа. По окончании зимовки, то есть двух с половиной лет, проведенных на станции, полярники, разъехавшись, вспоминали о своей жизни там и друг о друге с большим теплом.

И сейчас по Северу в таких же или почти таких условиях живут и работают (и долго еще будут работать) множество людей — в экспедициях, артелях, бригадах, тех же полярных станциях. Условия эти, конечно, далеки от тех, которые в свое время были описаны Джеком Лондоном, — помните, верно, как два незадачливых аргонавта, пустившихся за «золотым руном», два «никудышника», вынужденные зазимовать в маленькой хижине, в конце концов возненавидели и убили друг друга. Современные условия, конечно, несравненно лучше, да и люди в массе другие, гораздо сильнее, культурнее, разностороннее, а главное, с заложенным в них с детства чувством коллективизма, товарищества. Но тем не менее изучение психологии отдельного человека и малых групп в условиях относительной изоляции остается одной из важных проблем в осуществлении программы адаптации человека к Крайнему Северу.