Журнал «Вокруг Света» №10 за 1983 год

— Где же стоял Москвитин? — Володя отступил на шаг, разглядывая меня. Солнце неясно проглянуло сквозь тучи, затон перед устьем казался подходящим для высадки.

— Здесь, должно быть, — говорю я, и мне хочется верить, что так оно и было.

— В прошлом году здесь была промоина, а лет пять назад, когда река смыла часть поселка, и вовсе море было. А рядом, смотри, омут.

В нем метались лососи, попавшие туда в полную воду. Еще можно было осмотреть торчащий из размытого берега фундамент рыбцеха, чтобы убедиться в том, что Улья перемывала эту косу неоднократно и что постоять на тех же камешках, где стояли первопроходцы, никак не удастся. Мне оставалось лишь представить, как все было...

Трудно не восхищаться стремительностью, с которой продвигались российские первопроходцы на Восток. В самом деле, до-1619 года в тогдашней столице Сибири — Тобольске — никто не знал даже о реке Лене. А спустя два десятка лет весь ее огромный бассейн был обследован и нанесен на карты. В 1636 году из Тобольска для сбора ясака в «Ленской землице» отправился отряд казачьего атамана Дмитрия Копылова. Казаки в следующем году основали на Алдане Бутальское зимовье. Отсюда в 1639 году и отправился в свой славный поход Москвитин «да их, казаков, с ним 30 человек»... «на Большое море-окиян, по тунгусскому языку на Ламу». Отправляясь в незнаемое, казаки шли довольно уверенно: проводниками у них были эвенки. В расспросной речи участник похода Нехорошко Иванов сын Колобов докладывал: «Шли они Алданом вниз до Май-реки восьмеры сутки, а Маею-рекою вверх шли до волоку 7 недель, а из Май-реки малою речкою до прямого волоку в стружках шли б ден. А волоком шли день ходу и вышли на реку на Улью, на вершину. Да тою Ульею-рекою шли вниз стругом, плыли восьмеры сутки. И на той же Улье-реке, зделав лодью, плыли до моря, до устья той Ульи-реки, где она пала в море, пятеры сутки». Немало открытий совершили москвитинцы. Они заложили первый русский населенный пункт на побережье Тихого океана — Улью. 1 октября

1639 года стал днем начала русского мореходства в водах Тихого океана. В этот день, отправившись на север на речных лодьях, Москвитин открыл устье реки Охоты, давшей название всему морю. Москвитинцы — пионеры русского судостроения на Тихом океане. Плотбище в устье реки Ульи — первая судоверфь. Здесь в суровую зиму 1639/40 года построили они два морских коча «по осьми сажен» каждый. Именно на этих кочах летом 1640 года отправились отважные мореходы на юг. Это плавание знаменательно тем, что москвитинцы узнали о великой реке Амур. Первое упоминание об этой реке привело к цепи походов и открытий Пояркова, Хабарова, Невельского. Поход Москвитина стал стимулом для организации дальнейших плаваний в Охотском море.

Имя Ивана Юрьевича Москвитина увековечено на карте. Это мыс в губе Лужина, что километрах в двухстах от Магадана. Памятник Москвитину и его спутникам был поставлен в Улье экспедицией Приморского филиала Географического общества СССР, которая установила маршрут Москвитина с верховьев Май на Улью.

...Июльское ненастье в Улье — сущее бедствие. Я делаю круги по поселку, снимаю с разных сторон памятник москвитинцам и чувствую незавершенность своих впечатлений. Надо, надо пробиться вверх по Улье и потом спуститься вниз, чтобы побывать в районе древнего плотбища, где стучали топоры москвитинцев. Володя уже оборудовал моторку с хорошим тентом для плавания в дождь, как вдруг погода подарила нам небо без единого облачка.

Море еще было белесым от шторма, но открылись увалы хребтов, среди которых отчетливо виднелась широкая долина Ульи. Лавируя среди нерп, промышлявших в мутной воде, («казанка» уверенно прорывалась среди отмелей на запад к отрогам Джугджура. Подниматься в пору половодья вверх на веслах — значит пробираться у самого берега среди зарослей тальника, где течение потише. А тут мотор с ревом преодолевает натиск волн на самом стрежне. Навстречу несутся вырванные полой водой громадные стволы, прошлогодняя хвоя лиственниц струится коричневыми потоками. Слева и справа надвигаются далекие еще недавно берега. Часа через три, оглохшие от рева мотора, мы наконец пристали у первого крупного правого притока, прозрачные воды которого, словно синька, вливались в желто-коричневое русло Ульи... Через два дня, вернувшись в поселок, я ждал вертолет до Охотска. Мы сидели с Володей на кожухе невесть кем брошенной здесь бетономешалки, вспоминали сплав по реке и тихо переживали дни, что подарила нам Улья. Теперь и старые лиственницы, и заросли папоротника, в которых того и гляди покажется голова медведя, и всплески хариусов в ледяных притоках — все было так же нереально, как и появление вертолета из моросящей стены, которая закрыла от нас и море, и горы, и мыс со звучным, как удар рынды, названием Нонгдан.

Охотские истории

Вот и Охотская «коска», где некогда стояли остроги первопроходцев. От причала охотского порта на плашкоуте СП-115 мы отправляемся к историческим местам первых поселений.