Журнал «Вокруг Света» №10 за 1986 год

— А знаете, что, может быть, самое любопытное в этих находках? — спрашивает Франц Грус и, не дожидаясь ответа, продолжает:— Они отличались друг от друга, так же, как яйца, обнаруженные в Ологой-Улан-Цав, отличались от яиц, кладка которых была открыта в красных песчаниках Баин-Дзака еще в двадцатых годах. Тогда в Гоби работала американская палеонтологическая экспедиция. Значит, в этом районе в позднемеловом периоде обитали самые различные группы динозавров! Ведь тогда пустыня была совсем не такой, какой ее видели вы. Впрочем, она вовсе и не была пустыней...

В Улан-Баторе, в палеонтологической лаборатории Геологического института АН МНР, хранятся скелеты двух динозавров, сцепившихся в яростной схватке. По мнению монгольских палеонтологов, этот поединок произошел в воде, и скелеты оказались захороненными на илистом дне озера.

— В отдаленные эпохи на территории Гоби существовали обширные озерные системы, с ними и была связана жизнь динозавров,— заключил Франц Грус.

Когда весть о первых динозаврах Франца Груса дошла до столицы, в деревню Кляйнвелька выехали специалисты по естественной истории. Они осмотрели скульптуры и поразились их точности. Все детали соответствовали данным палеонтологии, и, что очень ценно, доисторические животные были вылеплены в натуральную величину. Этого принципа Франц Грус придерживается неизменно, потому только в его Парке можно увидеть «настоящих» динозавров, самый крупный из которых достигает в длину 30 метров! Сотрудничество художника с учеными продолжается и по сей день. Академия наук ГДР отметила работы Франца Груса медалью Лейбница — самой высокой наградой, какой удостаиваются ученые-любители.

...На стене мастерской, в которой мы беседуем, висит иллюстрированная схема развития жизни на планете — от простейших до современного человека. Заметив, что я рассматриваю ее, Франц Грус сказал:

— Мне хотелось бы отразить эволюцию жизни на Земле: ящеры, первые млекопитающие, питекантроп... Когда углубляешься в столь давнюю историю, поражает — сколько тысячелетий затратила природа, чтобы создать высшие формы жизни. Мысль не новая, но донести ее до человека, по-моему, очень важно. Именно сегодня.

Я понимаю, о чем говорит и думает художник. Рассказываю, что в Чехословакии уже встречалась с бронтозавром. Так — «Операция «Бронтозавр» — назвали в стране широкое молодежное движение, целью которого стала защита природы. «Но почему именно бронтозавра вы извлекли из прошлого?» — спросила я тогда одного из организаторов движения. «Мы его полюбили,— ответил он.— Однажды один художник нарисовал картину: тоскливый бронтозавр среди дымящих заводских труб. Длинная шея его не может дотянуться до чистого неба, до свежего воздуха. В глазах — страдание. И подпись: «А ведь бронтозавр этого не пережил». Правда, как символ мы взяли бронтозавра бодрого, уже отдышавшегося. В надежде на то, что сумеем вернуть земле ее чистоту...» Операции «Бронтозавр» уже более десяти лет, а работа продолжается: ее так много...

Разговаривая с Францем Грусом, я подумала, что его динозавры тоже могли бы стать символами движения молодежи ГДР в защиту природы. Ведь в стране задумано и осуществляется немало акций: охрана леса и водной системы, улучшение облика деревень, озеленение столицы... Об этом мне рассказывал в Берлине Ханс

Ульрих Роголь, молодой руководитель одного из отделов Союза свободной немецкой молодежи. Говорил он и о молодежных научно-исследовательских коллективах, которые тоже работают в этом направлении.

Число таких коллективов растет, они приносят ощутимую пользу. Так, в Лейпциге, на электротехническом комбинате молодые инженеры разработали технологию сокращения выброса вредных веществ при сжигании бурого угля. А ведь это проблема проблем: большинство электростанций страны питается бурым углем. Не случайно ГДР является координатором по теме «Чистый воздух» в Комитете по охране окружающей среды, работающем в рамках СЭВ.

— У нас и у наших соседей одинаковые заботы,— сказал Франц Грус, поднимаясь из-за стола.— Любопытно, что о динозаврах вспомнили и в других странах. Мне рассказывали о скульпторах Польши, Швеции, Японии, тоже воссоздающих ископаемых ящеров...

Художник накинул куртку. Пересчитал разложенные на краю стола свинцовые заготовки, видимо, прикидывая объем работы на завтра.

— Что это?

— Зубы,— Франц Грус протянул продолговатый, чуть заостренный с одного конца кусок металла. Он едва уместился на моей ладони... Так вот что означал стук молотка в зимнем предвечернем лесу: мастер ковал зубы динозавра!

Мы вышли на просеку. Слева и справа белели в сумерках гигантские тела ящеров.

— Кто этот, с тремя рогами на голове? — спросила я.

— Трицератопс,— ответил художник и добавил:— Я хочу создать пятьдесят скульптур. Апатозавр, игуанодонт, стегозавр, зауролоф — в этих названиях слышатся звуки ушедших геологических эпох... Динозавры жили в мезозое. Были хищные динозавры и растительноядные, одни передвигались на двух ногах, другие — на четырех, одни жили на суше, другие в воде...

— А этот, длинношеий, на берегу пруда?