Журнал «Вокруг Света» №12 за 1973 год

В приступе острого самоуничижения некоторые западные теоретики поспешили объявить род человеческий единственным, который «губит свое гнездо». Это чистейшей воды напраслина. Начнем с того, что живые организмы не раз вызывали экологические катастрофы, которые неузнаваемо меняли облик Земли. Самая мощная из них произошла миллиарды лет назад, когда древние водоросли и микроорганизмы превратили бескислородную атмосферу Земли в кислородную. «Рухнувшие своды» погребли прежнюю жизнь, зато возникла новая, и мы ее наследники. Есть также данные, которые свидетельствуют, что пышная растительность каменноугольного периода так изменила кругооборот элементов в почве, что земля покрылась пустынями. Подобные события, правда меньшего масштаба, случались еще не раз, и, похоже, не всегда они были для биосферы благоприятными.

Отсюда следует вывод, что длительное и стойкое равновесие биосфере чуждо. Она сама его непрерывно нарушает. Следовательно, призывы «не трогать природу», «оставить все, как есть», «не вмешиваться в ее дела», пусть они продиктованы самыми благородными чувствами, утопичны по самой своей сути. Еще один вывод состоит в том, что биосфера может развиваться путем отрицания своих прежних форм.

Так ли велико наше могущество, что оно способно вызвать в ней новый необратимый сдвиг? Безусловно. С доисторических времен лесной покров сократился примерно на две трети (следствием этого, в частности, было двукратное, а то и трехкратное усиление поверхностного стока). За очень короткий срок человек, добывая уголь, нефть и газ, вывел из недр такое количество захороненного углерода, что в атмосфере ощутимо возросло содержание углекислого газа. Концентрация одних элементов и рассеивание других возросли до такой степени, что можно говорить о новой, неприродной геохимии ландшафтов.

Отличие вызванного нами сдвига от всех предыдущих, однако, не столько в масштабах (атмосферу мы пока, в общем, не изменили!), сколько в темпах. Если в геологической предыстории срок радикальных преобразований среды исчислялся миллионолетиями, то сейчас все решают даже не сотни, а десятки лет. В результате, если раньше биосфера имела запас времени для перестройки, то теперь этот шанс почти исключен.

Человек и «Правило фенека»

Но есть и другое принципиальное отличие. Древние организмы могли «осознать» и изменить ими же вызванный неблагоприятный сдвиг не больше, чем камень траекторию своего падения. Мы находимся в совершенно ином положении.

Правда, этот тезис, чаще завуалированно, ныне взят под обстрел. Вторая напраслина, которую мы порой на себя возводим, состоит в утверждении, что деятельность человека во все времена сводится к ухудшению природы. Это совершенно не соответствует фактам. Долина Двуречья, как и колыбели других цивилизаций, до появления культуры была болотистой, нездоровой местностью с довольно скудной растительностью. А болота Фландрии и Колхиды? А угнетенная пустыней Калифорния? Не следует полагать, что до появления человека биосфера везде процветала, а с его приходом всюду стала клониться к упадку. Земли, правильно орошенные или, наоборот, осушенные, скудные почвы, которые познали удобрение, стали плодоносить так, как этого, быть может, не случалось с каменноугольного периода. Таким образом, хозяйственная деятельность никогда не была однозначной. Ее результатом был и упадок, и подъем биосферы; обе эти тенденции, переплетаясь, пронизывают всю историю.

Вот, однако, вопрос, пожалуй, еще более важный. Мы видим, что вызываемый человеком сдвиг противоречив по своим последствиям. Мы знаем, что единственное наше преимущество состоит в осознании происходящего, а значит, в умении делать надлежащие выводы и поступать соответственно этим выводам. Но доказано ли это?

Существует некое правило... Впрочем, о нем лучше всего рассказал Экзюпери, наблюдая, как питается улитками пустынная лисица фенек. Одной из великих тайн природы назвал он увиденное.

«Мой фенек останавливается не у каждого кустика. Он пренебрегает некоторыми из них, хотя они и увешаны улитками... К другим приближается, но не опустошает их: возьмет две-три ракушки и переходит в другой ресторан.

Что он — играет с голодом? Не хочет разом утолить его, чтобы продлить удовольствие от своей утренней прогулки? Не думаю. Слишком уж его игра соответствует необходимости. Если бы фенек утолял голод у первого же кустика, он бы в два-три приема очистил его от живого груза. И так — от кустика к кустику— он полностью уничтожил бы свой питомник. Однако... все происходит так, как если бы он отдавал себе отчет в том, что рискует. Ведь стоило бы ему насытиться, не принимая никаких предосторожностей, и улиток бы не стало. А не стало бы улиток — не стало бы и фенеков».

Точное наблюдение. Эволюция действительно отработала вот эту инстинктивную тактику поведения вида (обучение, кстати, стоило бесчисленных жертв). Присутствует ли здесь осознание? Скорей всего нет, но оттого результат не становится хуже. А человек? Соблюдал ли он мудрое «правило фенека»?