Журнал «Вокруг Света» №04 за 1987 год

Тамбу есть тамбу. Это слово имеет совершенно определенный смысл, и экзотики в нем отмерено полной мерой. Но об этом — ближе к концу...

На северо-востоке Новой Британии

(Новая Британия — остров в архипелаге Бисмарка, входящем в состав государства Папуа — Новая Гвинея.)

обитает племя толай, принадлежащее к новогвинейской группе. В деревушках толаи, рассыпанных по берегам полуострова Газель,— по 200—300 человек.

Местные обитатели с давних времен слывут опытными торговцами и доблестными воинами. В наши дни толаи считаются зажиточным и развитым народом, их уклад жизни и образ ведения хозяйства служат предметом подражания для многих племен страны.

Гавань, глубоко врезающаяся в сушу в северной части залива Бланш, носит название порт Симпсон. Это место столь удобно для стоянки судов, что еще в бытность Новой Британии германской колонией временные хозяева острова осушили здесь болота и разбили город — четко спланированный, с тенистыми зелеными улицами.

Городу, ставшему в 1910 году столицей Германской Новой Гвинеи, оставили местное название — Рабаул, что означает «Место, где растут мангры». В короткое время город утонул в пышной зелени. Здесь был открыт ботанический сад с великолепной коллекцией орхидных, и Рабаул получил еще одно имя, уже неофициальное: Город-Сад Южных Морей,

На улицах Рабаула звучит многоязычная речь: слышен английский — государственный язык, на котором говорит высшая администрация и часть интеллигенции; очень популярен, как и повсюду на Папуа-Новой Гвинее, токписин — общепонятный меланезийский пиджин. Но, конечно же, самым привычным для толаи остается их родной язык — куануа.

Порт Симпсон — средоточие жизни города, его нервный узел. Отсюда морские дороги уходят и к прочим островам архипелага Бисмарка, и в крупнейшие порты страны — Порт-Морсби и Лаэ. С раннего утра до позднего вечера акваторию бороздят большие и малые суда, по причалам снуют грузчики, набивающие трюмы экспортными товарами — копрой, какао-бобами или продовольственными товарами внутреннего потребления: авокадо, битой птицей, визжащими поросятами, плодами манго. Кстати, о фруктах: одна из центральных улиц Рабаула так и называется — проспект Манго.

Рабаул любит праздники. Одна из ежегодных официальных церемоний носит название Фестиваль Франгипани. Главная ее отличительная особенность — огромное количество сластей, способных удовлетворить любой вкус. Поди узнай, какими путями пришло в Меланезию слово «франгипани», обозначающее на далекой отсюда Сицилии традиционное лакомство.

Наиболее популярное празднество — сингсинг. Как многие слова в меланезийском пиджине, термин этот образован путем двукратного повторения глагола «синг» («петь»), заимствованного из английского языка. Это подчеркивает длительность действия. Впрочем, на сингсингах не только поют, но и танцуют, и пируют, и отправляют религиозные обряды.

Праздник открывают гулкие звуки барабана «гарамут». Они созывают окрестное население, предвещая веселье. На большой площадке, очищенной от растительности, начинаются танцы. Первыми выступают женщины. Они одеты преимущественно в канареечного цвета блузки и длинные юбки, лица выкрашены минеральной краской, на головах — уборы из листьев. Конечно, подобный наряд вызвал бы сильное удивление в прошлом веке у Миклухо-Маклая, но времена меняются. Этот облик предписан традицией, сформировавшейся уже в позднейшее время, и изменить ей, явившись в набедренной повязке,— все равно что в Англии прийти на клубный обед в джинсах.

Перед женской процессией — чаще это три колонны — обычно движется мужчина в ярко-красном головном платке «лаплапе». В руках он держит дубинку...— простите, тамбурмажорский жезл, которым одновременно и дирижирует барабанщиками, и повелевает танцовщицами. Повинуясь указаниям церемониймейстера, женщины ритмично переступают взад-вперед. Если присмотреться, то можно заметить, что, дойдя до определенного предела, женская группа переминается на месте, не делая дальше ни шага. Это имеет свое объяснение.

На другом конце площадки появляются люди в пышных нарядах из листьев. На головах — ярко разукрашенные конические маски с плюмажами. Два огромных нарисованных глаза придают маске устрашающий вид. Это — тумбуаны, танцоры-мужчины. Их облик символизирует принадлежность к тайному обществу, объединяющему представителей сильного пола. Женщинам-толаи запрещено даже приближаться к тумбуанам.

Танцевальная программа завершается мужскими плясками. В них участвуют и старики, и зрелые мужи, и подростки — правда, уже без масок. Впрочем, традиция и здесь требует от танцоров изменения облика: лица обязательно раскрашены, а волосы убраны птичьими перьями.

Заканчивается сингсинг неизменной обильной трапезой: запасенные заранее связки бананов и заколотые свиньи делятся между всеми семьями так, чтобы никто не остался обиженным.