Журнал «Вокруг Света» №04 за 1989 год

— Я все время ходил с ним старпомом, вот и в кругосветку тоже... Для меня особый интерес представлял Тихий океан — район самых жестких условий для крейсерских яхт. И не только для яхт — для людей тоже. Вообще в океане люди как-то по-другому общаются друг с другом, быстро появляются взаимопонимание, взаимовыручка... Вот, например, в проливе Дрейка заметили судно. Шло оно далеко в стороне, своим курсом. Мы даже не знали, чье оно. Включили радиостанцию, передали радиограмму, и через два дня ее уже приняли в Николаеве. То судно было чилийское...

Перу Анатолия Кузнецова принадлежит одно из стихотворений, написанных во время кругосветки:

Поизносились наши паруса,

И днище обросло густой травою.

Над головой чужие небеса,

И ветер непрерывно в вантах воет.

Мы здесь давно забыли про уют

И про постель, куда ложатся двое.

Морские птицы песен не поют,

Не о любви нам ветер в вантах воет.

И нам сейчас совсем не до любви,

Хранил бы бог, и выдержали тросы.

И чтобы друг душой не покривил

И за кормой — парили альбатросы.

Дух плавания, на мой взгляд, эти строки передают довольно точно. В них — атмосфера, царившая на борту «Икара».

Кстати, почему «Икар»? Ведь, как известно, герой античного мифа, взлетевший к небу на крыльях, упал в море и погиб. Неужели экипаж не видел мрачной символики, заключенной в названии яхты? Этот вопрос задавали Борису Степановичу Немирову и до, и после плавания. Капитан отвечает на него так:

— «Икар» — это не человек. «Икар» — это состояние души...

Николаев

Олег Гураш

Аборигены Западной Гумисты

 

 

«Посторонним вход воспрещен»

 

Узенькая дорога, лепившаяся к склону горы, казалось, целиком состояла из рытвин да ухабов. Меня отчаянно бросало то вверх, то в стороны, поэтому приходилось изо всех сил держаться за скобу, чтобы не вылететь из машины. Словно извиняясь за непредвиденное испытание, мой спутник, заведующий зоотехническим отделением Научно-исследовательского института экспериментальной патологии и терапии Академии медицинских наук СССР Валерий Гургенович Чалян объяснил, что в древние времена здесь, в ущелье реки Западная Гумиста, проходила лишь вьючная тропа, которая вела от побережья в горную страну Псху и дальше — через Санчарский перевал — в Черкессию. А поскольку селений в ущелье нет, дорогой пользуются теперь редко, вот никто и не думает приводить ее в порядок. Наконец наш «газик» замер на небольшой площадке перед воротами со строгим предупреждением: «Посторонним вход воспрещен. Обезьяний заказник». Пройдя за ограду, я обнаружил, что высоко над рекой натянут стальной трос, под которым ветер раскачивал подвешенную на роликах маленькую — три человека едва уместятся — деревянную платформу.

— Это место для заказника мы выбрали специально,— пояснил Валерий Гургенович.— Река служит для него естественной границей. Гамадрилы, хотя и смогут выплыть, окажись в воде, сами в нее никогда не полезут. Да и для посторонних река служит серьезным препятствием, так что никто обезьян не беспокоит.