Журнал «Вокруг Света» №05 за 1982 год

Используем мы и еще одну новинку — Т-образные свайные перемычки, которые выполняют роль волнорезов. Их укрепляют полиамидными мешками с песком. Вес каждого такого мешка — четыреста пятьдесят килограммов, а для устройства одной перемычки их требуется сотня. Хорошо хоть, песку хватает. Его мы у моря заимствуем. На поврежденные участки суши мощные землечерпалки намывают песок, поднятый со дна. Затем по весне на этих площадях высаживаем кустарники, сеем траву, вроде берегового овса, так что сила сопротивления дюн натиску волн заметно увеличивается.

Пока мы разговаривали, солнце начало скрываться за островом, но мы уже подошли к Нойендорфу. Катерок «Морской орел» принимал пассажиров.

— Я обещал тебе, что сокровищ Хиддензее хватит и на твою долю. Постой-ка,— с этими словами Андреас побежал к сувенирному киоску.

Вернулся он с миниатюрными подвесками — точь-в-точь такие я видел в Штральзундском музее.

Чайки, крича, кружили над катером, пока Хиддензее не растаял в предвечерних сумерках. Но еще долго борт «Морского орла» освещали вспышки маяка, которыми провожал меня остров-сокровище.

В. Чудов, корр. ТАСС — специально для «Вокруг света»

Хиддензее — Берлин — Москва

Ушли на задание

Пора,— негромко сказал командир разведгруппы лейтенант Адхам. Он сделал последнюю глубокую затяжку, потом решительно бросил на землю еще дымившуюся сигарету и наступил на нее каблуком тяжелого солдатского ботинка. Сидевшие на старых снарядных ящиках разведчики Висама и Абу Расиф, одетые, как и командир, в пятнистые маскировочные комбинезоны, разом вскочили и загасили сигареты. Абу Расиф из привычной осторожности глубоко вдавил свою в песок на бруствере, а Висама хотел незаметно сунуть окурок в нагрудный карман. — Не хитри, Висама,— шутливо погрозил пальцем высокий широкоплечий мужчина в полувоенной форме, стоявший рядом в окопе. Это был начальник штаба Абу Нидаль, готовивший группу к операции. Его правую щеку пересекал глубокий шрам, придававший лицу суровое выражение. Но когда он улыбался, шрам превращался в тоненькую морщинку, сбегавшую от глаза к подбородку, лицо становилось неожиданно добрым, и тогда было заметно, что он смертельно устал.— Придется потерпеть. Вернешься — подарю целый блок. Или отдам свою трубку.

Абу Нидаль прощал этому парню некоторые вольности. Несмотря на разницу в возрасте — целых двадцать лет, они были друзьями: оба родились в маленькой палестинской деревушке на западном берегу реки Иордан и почти одновременно оказались на чужбине.

Начальник штаба поочередно подошел к каждому из разведчиков, осмотрел оружие, проверил, сколько взято гранат и запасных магазинов. Он доверял лейтенанту Адхаму, Висаме и Абу Расифу, знал, что они прошли суровую школу, сражаясь в рядах Палестинского движения сопротивления, не первый год в разведке, много раз смотрели смерти в глаза. Но он знал и другое: нынешнее задание особо сложное. Группе предстояло не просто разведать расположение войск противника на этом участке фронта, а обнаружить артиллерийские позиции, с которых дальнобойная израильская артиллерия ведет обстрел мирных ливанских сел, и — главное — сфотографировать их. Эти снимки очень были нужны отделу информации Организации освобождения Палестины, чтобы разоблачить в прессе преступления агрессора в оккупированных районах Южного Ливана.

Абу Нидаль остался доволен экипировкой разведчиков. На прощание он крепко пожал им руки и как-то не по-военному сказал:

— Будьте осторожны, ребята.— Потом добавил: — Ас-Саура хатта наср!

— Революция до победы! — Эхом откликнулись трое разведчиков.

— Не увлекайтесь и не зарывайтесь. Через три дня вас выйдет встречать специальная группа,— еще раз напомнил начальник штаба. Собственно, надобности в этом не было: разведчики в мельчайших деталях знали и маршрут, и сроки возвращения. Видимо, сказалось несвойственное Абу Нидалю волнение, вдруг овладевшее им.

— Все ясно,— коротко ответил лейтенант Адхам и первым выбрался из окопа.

За ним последовал Абу Расиф. Висама не удержался: прежде чем покинуть окоп, положил руку на плечо начальника штаба и, озорно улыбнувшись, шепнул:

— Берегите трубку...

Стать федаином

На рассвете группа сделала первый привал. Дальше начинался самый трудный отрезок: ни деревьев, ни кустарника, где можно укрыться. Только трава— жиденькая, невысокая, каким-то чудом росшая на этой выжженной солнцем каменистой почве. А тут неожиданно попался довольно глубокий овраг, в котором можно было выпрямиться во весь рост.

— Половина пути позади. Пока все идет нормально,— удовлетворенно произнес лейтенант Адхам, пряча в карман карту, по которой проверял оставшийся маршрут.— Можно подкрепиться.

Когда со скромным завтраком было покончено, расположились отдохнуть на дне оврага.

— Слушай, командир,— приподнялся на локте Висама,— все забываю спросить: жена родила?

— Должна вот-вот. Но она ведь в Сирии, а оттуда, сам знаешь, известия не сразу доходят.

— Сколько у тебя сейчас? —. полюбопытствовал Абу Расиф.