Журнал «Вокруг Света» №07 за 1977 год

Кеннет бросился в спокойную бутылочную глубину и поплыл саженками на середину реки. Ребята даже не пытались догнать его — лишь зачарованно смотрели вслед. Легко, как длинная темная рыба, он развернулся и поплыл назад.

— Здорово! Будете купаться?

Мальчики кинулись к реке, попрыгали со скалы в воду. Кеннет уплывал от них, исчезал за камышовыми зарослями и тут же появлялся, поднимая фонтаны искрящихся брызг.

— Здорово! — снова кричал он.

Накупавшись, все выбрались на заросший травой откос и улеглись жариться на солнце. Ребята из «шайки» ревниво сравнивали свой загар и буквально обстреливали вопросами нового приятеля.

Кеннет отвечал низким, мягким, протяжным голосом на их родном языке, впрочем, не так, как они смутно ожидали (всем казалось, что абориген должен говорить с гортанным акцентом и «неправильно»): да, он уже катался на верблюде, и, разумеется, десятки раз видел дюгоней, и рассказывал о своем дедушке, которого унес крокодил, так его с тех пор и видели, и о дяде, знаменитом охотнике на буйволов.

Тут всеобщее внимание привлекла старая колли Ласси, принадлежавшая Джо. Ласси деловито пробиралась по следам Джо сквозь кустарник, и теперь ее коричневая с белым шуба была растрепана, а любящие старые глаза лучились искреннейшей добротой. Собака волочила за собой поводок.

— Опять удрала, — миролюбиво сообщил Джо. — Отец привязал ее, чтобы она помогла управиться с овцами. Привет, старая проказница!

Ласси облизала лица мальчишек — всем досталось поровну.

— Ты ей нравишься, Кен, — сказал Мик.

«Шайка» многозначительно переглянулась — каждому известно: кто-кто, а собаки-то разбираются в людях.

Они натягивали джинсы, болтали и строили дальнейшие планы на день: встретимся в два часа на прежнем месте.

Кеннет с Тони, болтая и смеясь, побежали вприпрыжку домой. Провожаемые недоверчивым взглядом козы, они пронеслись через двор, уже чувствуя привязанность друг к другу, и это их вовсе не удивляло.

— Жалко, что ты не сможешь пробыть с нами все лето, — сказал Тони. — Ты бы поучил нас плавать. Ты здорово плаваешь.

У задней двери их уже ждала миссис Андервуд, одетая в розовое полотняное платье.

— Хэлло, Кен.

— Мы опоздали, ма?

— Немножко. Скорее умывайтесь.

Они сполоснули руки в ванной, облицованной бледно-зеленым кафелем, и вытерлись одним полотенцем: Тони уже забыл, какое предназначалось для Кеннета, да и к тому же глупо было пачкать оба полотенца.

В кухне, где миссис Андервуд раскладывала по тарелкам холодное мясо и салат, работал телевизор: на экране длинноволосый молодой человек страстно обличал правительство. Тони отказался от редиски в салате, и это дало миссис Андервуд повод со смехом вовлечь Кеннета в свои препирательства с сыном.

— Посмотри, ведь Кенни ест редиску.

Тони сердито буркнул «угу», потом выпалил:

— Он плавает как рыба, ма!

Миссис Андервуд улыбнулась Кеннету и подумала: «Ничего удивительного. Ведь эти туземцы полжизни проводят в воде. Или то была передача про туземцев на Новой Гвинее?» Миссис Андервуд никогда не загружала голову подробностями из жизни цветных.

— Что ты думаешь о школе, Кенни? Тебе там нравится?

Тони расхохотался:

— Ну, ма! Ты так говоришь, будто считаешь его пятилетним малышом.

— Я учусь в шестом классе, — сказал Кеннет.

Тони разинул рот:

— Ну и ну! А я только в пятом.

Миссис Андервуд высказала предположение, что на Севере другая школьная программа.

— Может быть, — сдержанно согласился Кеннет.

— Ничего подобного, — заявил Тони. — Программа везде одна. А он на два месяца моложе меня. И выше на два фута. Посмотри на него, — он показал вилкой и заработал за это замечание. — Кен вырастает из своего пуловера на милю в минуту.

Миссис Андервуд почувствовала, как в ней зарождается неприязнь. Чернокожие мальчики должны быть маленькими, круглыми, шаловливыми колобками, а вовсе не высокими, спокойными и к тому же обогнавшими на целый класс ее собственного ребенка. Она постаралась подавить в себе это чувство, действительно постаралась, и, чтобы избавиться от укоров совести, отвалила Кеннету на десерт более чем щедрую порцию клубники со сливками.

— Мы должны подкормить Кении, — сказала она.

Обед окончился. Миссис Андервуд послала мальчиков чистить зубы.

Она убирала посуду и думала: «Не слишком ли много возятся в школах на Севере с этими туземцами? Конечно, нужно им помогать, само собой... Учить их читать и писать... гигиене там...»

От внезапно пришедшей мысли миссис Андервуд вздрогнула и прикрыла рот рукой. Боже мой! Она швырнула на стол тарелку, бросилась в ванную и распахнула дверь с такой яростью, что та с треском ударилась о полку. Мальчишки дурачились, держась за концы полотенца. Они остолбенели и молча воззрились на миссис Андервуд.

— Тони! Ты ведь знаешь, я терпеть не могу, когда ты даешь другим свое полотенце!

Она вырвала полотенце и швырнула его на пол.

— Ерунда, ма... — начал Тони.

Кеннет ничего не сказал, только смотрел и смотрел, и в его мягком взгляде что-то изменилось.

Миссис Андервуд взяла себя в руки.