Журнал «Вокруг Света» №09 за 1973 год

Мартин Бек понял, что отказываться бесполезно. Видно, эта маленькая женщина не лишена упрямства и силы воли, умеет на своем настоять.

— Спасибо, — покорно произнес он.

Она уже действовала. С шумом, с грохотом, зато толково и быстро.

Мартин Бек никогда еще не видел такой сноровки, во всяком случае, в Швеции.

Семь минут ушло у нее на то, чтобы приготовить чай и шесть ломтей поджаренного хлеба с тертым сыром и кружками помидора. Пока она молча трудилась, Мартин Бек пытался сообразить, сколько же ей все-таки лет.

Садясь напротив него, она сказала:

— Тридцать семь. Хотя кажусь моложе.

Мартин Бек оторопел.

— Как ты угадала...

— А что, ведь верно угадала? — перебила она. — Ешь.

Бутерброды были очень вкусные.

— Я вечно голодная, — объяснила Рея. — Ем десять, а то и двенадцать раз в день. И ни капельки не толстею. А хоть бы и потолстела. Несколько килограммов больше или меньше ничего не меняют. Во всяком случае, я не меняюсь. Правда, если не поем, огрызаться начинаю.

Она живо управилась с тремя бутербродами. Мартин Бек съел один, подумал и взял второй.

— Похоже, ты не очень лестного мнения о Свярде, — сказал он.

— Что верно, то верно.

Они понимали друг друга с полуслова. И оба почему-то считали это вполне естественным.

— У него был какой-нибудь заскок?

— Вот именно, — подтвердила Рея, — с причудами мужчина, большой оригинал. Я никак его не могла раскусить и была счастлива, когда он переехал. А что же с ним все-таки приключилось?

— Его нашли в его квартире восемнадцатого июня. Минимум полтора месяца пролежал мертвый, если не два.

Она поежилась.

— Кошмар. Пожалуйста, не надо подробностей. Я слишком впечатлительна, чтобы всякие ужасы слушать. Потом еще приснится...

Он хотел сказать, что она может быть спокойна, но понял, что в этом нет надобности, тем более что она уже продолжала:

— Одно могу сказать тебе точно.

—Что именно?

— В моем доме ничего подобного не случилось бы.

— Это почему же?

— Потому что я бы этого не допустила.

Она подперла левой ладонью подбородок. У нее был довольно крупный нос, руки крепкие, ногти острижены. Глаза строго смотрели на Мартина Бека.

Вдруг она поднялась и подошла к полке. Покопалась, отыскала спички, сигареты и закурила, сильно затягиваясь.

Потом потушила сигарету, съела еще один бутерброд и откинулась на спинку стула, понурив голову и положив локти на колени. Наконец, подняла взгляд на Мартина Бека:

— Может быть, я не упасла бы его от смерти, но, во всяком случае, он не пролежал бы так два месяца. И двух дней не пролежал бы.

«Да уж наверно», — сказал себе Мартин Бек.

— Квартиросдатчики в этой стране, — продолжала Рея, — последняя сволочь. Что поделаешь, наш строй поощряет эксплуатацию.

Мартин Бек прикусил нижнюю губу. Он ни с кем не делился своими политическими взглядами и вообще избегал разговоров с политической окраской.

— Что, не надо о политике? — спросила она. — Ладно, не будем ее трогать. Но так уж вышло, что я сама оказалась в числе квартиросдатчиков. Чистая случайность — наследство... Кстати, дом совсем неплохой, но, когда я сюда переехала, жуть что было, крысиная нора, да и только. Мой дорогой родитель за последние десять лет, наверно, ни одной перегоревшей лампочки не сменил, ни одного стекла не вставил. Сам-то он жил в другом конце города и только об одном заботился: собирать квартплату да вышибать жильцов, которые не могли заплатить вовремя. Потом превратил квартиры в общежития для иностранцев и прочих, кому некуда деться. И драл с них втридорога, благо у них не было выбора. Таких сквалыг в городе хватает.

Кто-то отворил наружную дверь и вошел, но Рея никак не реагировала.

Продолжение следует

Перевел со шведского Л. Жданов

Двести шансов утонуть

Когда Ларри Престон объявил о своем намерении спуститься на плоту по реке Средний Лосось, даже неисправимые оптимисты сочли его кандидатом в самоубийцы. По натуре своей Престон был игрок, любил, как он выражался, «подразнить судьбу, чтобы не так пресно жилось на белом свете». Но этим в Техасе никого не удивишь. К тому же одно дело испытывать судьбу за зеленым столом, где, кстати, Престон завоевал титул чемпиона по покеру, и совершенно другое — бросать вызов порогам реки, заслужившей печальную славу «Белого Стикса». Справедливости ради нужно вспомнить, что Престон был рекордсменом и в местном атлетическом аттракционе: у себя в Амарильо он на пари обогнал жеребца-полукровку на дистанции в сто метров.