Журнал «Вокруг Света» №10 за 1983 год

По ущелью машина двигалась неторопливо, тормозя возле опасных осыпей и рытвин, образовавшихся после сильных дождей. Наш неунывающий шофер Хадж Елмехи остановился у стены кактусов. Пробравшись к растениям, Хадж обернул руку платком и сорвал несколько продолговатых оранжевых плодов, что торчали коротенькими пальчиками по краям колючей ладони листа. Конечно, с кактусом не стоит здороваться, но особо следует опасаться тончайших иголочек на самих плодах. Когда откручиваешь плод, легкие иглы от сотрясения взлетают, будто ими выстреливают из катапульт. Облачка этих крохотных стрел едва заметны в солнечных лучах. Они попадают на руки, лицо, вонзаются маленькими жалами в кожу, вызывая зуд. Но очень уж хороша на вкус сочная мякоть плода, пахнущая земляникой.

— Во-он там Бениани, — показывает Хадж на другую сторону ущелья, где высоко по склонам и на самой макушке горы рассыпаны кубики домов.

— Название идет от рода Бени, который построил здесь первые дома. С давних времен все семьи этой небольшой деревушки занимались ремеслом — деды, отцы, сыновья. При французах она была маленькая, захудалая, а теперь стала настоящим городом.

Вскоре в зелени деревьев заалели черепичные крыши. Домики в два-три этажа, разноцветные, но чем выше, тем строже их серо-желтая раскраска. Они лепятся на крутом склоне, будто цепляясь друг за друга, втискиваются в скалистые выемки, опираются на высокие каменные подпорки.

От маленькой площади, где стоит наш автобус, тянется главная улица. Навстречу попадаются невозмутимые мужчины в белых или коричневых с капюшонами плащах из тонкой овечьей шерсти, в фесках или круглых шапочках. Около здания почты степенно беседуют отцы семейств.

В нижних этажах домов — лавки с изделиями местных серебряных дел мастеров. Они безо всяких вывесок, но в окнах выставлены те или иные украшения, которыми здесь торгуют.

Заходим в ту, где витрина увешана цепочками и брошами. И в этой крошечной лавке товары размещены в одной комнатке. На прилавке разложены кольца, пояса, браслеты, на стенах висят ожерелья с красными кораллами, серебряные цепочки — длинные и короткие, толстые и тонкие, из простых, плоских звеньев и витые.

Цепочки очень хрупкие, невесомые, их тяжести рука совершенно не ощущает. Браслеты, наоборот, широкие, массивные. Многие изделия украшены синец, красной, зеленой эмалью.

У другого домика стоят, картинно опираясь на посохи, старики в бурнусах и радушно кивают нам головами. Это лавка побольше, и товар здесь габаритный — керамические изделия и ковры.

На полу высокие тонкогорлые кувшины, а на полках — вазы, блюда, подсвечники, пепельницы. Сдержанные тона, строгий узор. На кувшины наброшены пестрые коврики, на стенах развешаны покрывала и большие ковры...

Позади лавок обычно располагаются мастерские, которые меня и интересуют. Я послушно следую за Хаджем Елмехи — он-то знает здешних мастеров.

...На крутой улочке мужчина с женщиной загоняют во двор ослика с гигантским тюком на спине. Осел упирается, и мы терпеливо ждем: иначе не разминуться — так узка проезжая часть. Навстречу величаво движется седой горец в шерстяном плаще и белой шапочке, погоняя небольшую отару овец. Он невозмутимо протискивается следом за животными между стеной дома и упрямым осликом. Хадж почтительно приветствует его и спрашивает о чем-то.

Пока мимо семенят овцы, Хадж расписывает нам преимущества животных этой породы «араби»: они дают хорошую шерсть, много мяса.

— Кстати, этих овец гонят на «праздник барана». К этому дню в каждой семье выращивают или покупают барана, чтобы на целый день хватило мяса. Барана режет глава семьи. Готовят кус-кус и разные прочие кушанья. С утра приходят родственники, близкие, знакомые. Очень хороший праздник... — Хадж даже причмокивает языком.

У дома, вдоль стен которого стоят кадки с цветами, мы останавливаемся, и Хадж идет предупредить хозяина о нашем приходе. С другой стороны улицы с любопытством смотрят девочки. У них, как и у взрослых кабильских женщин, вокруг талии повязаны длинные полосатые платки.

— Входите,— приглашает радушным жестом Хадж.— Правда, сам хозяин уехал в Алжир за серебром. Но вот его младший сын, Ахмед Унас.

В мастерской небольшой станочек, на стойке в гнездах размещены десятки пилок, ножниц, рашпилей и других орудий труда: судя по отполированным рукояткам, ими пользовались еще основатели рода Унасов, Ахмед, интеллигентного вида юноша, показывает, как делается пояс. Он берет со стола моток серебряной проволоки и отрезает несколько кусочков. Эти заготовки Ахмед гнет плоскогубцами, круглогубцами, щипчиками — получается фигурка, понятная пока ему одному. Затем достает со стойки серебряную пластинку и приваривает к ней проволоку горелкой. Теперь перед нами уже одна из составных пластин пояса с узором, похожим на венчик цветка. Эту пластину он соединяет звеном из той же проволочки с другой, готовой.