Бог альбигойцев был Богом света и добра, он не посылал своего Сына умирать на кресте (поэтому сам крест не был священным символом, а тот Бог, который бы допустил смерть своего Сына на кресте — сатана). Просветление, которого добивались адепты, не обреталось молитвами кресту и распятому Сыну, его можно было достичь только чистой жизнью и чистыми помыслами. Официальную Церковь альбигойцы называли «синагогой сатаны» и презирали: она стремилась к обогащению, а святые отцы погрязли в пороках и разврате. Девизом альбигойцев были слова «Бог есть любовь», а символическим изображением на знаменах времен реформации — знак Чаши, иначе — Святой Грааль.
По всей Европе альбигойцев яростно преследовали и уничтожали. Только в Провансе, Аквитании, Лангедоке (французские провинции) они могли не опасаться за свою жизнь. Именно в Лангедоке, а не в Италии, началась эпоха Возрождения. Тут были школы, где обучали математике и астрономии, философии и медицине. Тут рождалась идея платонической любви и творили трубадуры. Тут воедино сплавлялось иудейское и арабское знание с античным наследием. Здешние города управлялись по римскому праву, как в золотом веке Римской империи
В 1167 году в Тулузе прошел съезд альбигойцев, приехал болгарский епископ-еретик Никита, и был создан устав новой веры для всей южной Франции! Каким-то невероятным образом идея другого Бога и идея процветающей земли соединились, порождая свободомыслие, чего больше нигде вокруг не существовало.
Одетые в белые одежды, со светящимися глазами и одухотворенными лицами, «совершенные» (еще одно наименование альбигойцев) настолько напоминали монахов первого века христианства, что их обаянию поддались цистерцианцы и бенедиктинцы. Недаром они — немногие из монахов — носили под черным одеянием белую рясу с капюшоном. Белый цвет — цвет чистоты. Этот же цвет избрали для себя тамплиеры, правда, увенчав грудь или левое плечо алым крестом. Только, в отличие от рыцарей в белых плащах, катары бы никогда не взяли в руки оружие, предпочитая быть с убитыми, но не с убивающими.
Допустить существования земли еретиков Римская церковь не могла. Папский престол долго пытался бороться с катарами путем проповедей, диспутов, увещеваний. Но ничего не помогало. Число последователей нового учения росло как на дрожжах. Катары проявляли к своим оппонентам такую же нетерпимость, как и католики к еретикам. Наконец, ожесточение споров привело к кровопролитию. По легенде, альбигойцы хранили в своем тайном святилище Святой Грааль. Жадная до реликвий Церковь связала идею освобождения Святого Грааля с уничтожением логова еретиков. Так начались Альбигойские войны. Крестоносцы под руководством безжалостного Симона де Монфора двинулись на рыцарей и горожан Прованса и Лангедока. Благословенный юг утонул в крови. Война началась в 1209 году и завершилась только с падением двух неприступных замков — Монсегюра в 1244 году и Керибюса в 1255 году.
Но реликвия крестоносцам не досталась. Когда Монсегюр был окружен и защитники готовились погибнуть, четверо хранителей Чаши спустились в ночной темноте с неприступных стен и растворились в горных пещерах. С собой они унесли альбигойские святыни.
Возможно, и по сей день этот священный сосуд, освещая заповедную темноту, стоит в тайном хранилище, устроенном для него альбигойцами. И пока его местонахождение не установлено, качели добра и зла застыли в вожделенном равновесии.
пропавшие сокровища
КОРСАРЫ СТАЛИНА
Золотые кладовые Испании на протяжении веков регулярно пополнялись драгоценным металлом. Как правило, золото шло в одну сторону — в казну. Но в 1936 году республиканская Испания впервые нарушила этот традиционный «ход» и добровольно отдала свой золотой запас другой стране — СССР…
К 1936 году по объему своего золотого запаса Испанская республика занимала четвертое место в мире вслед за США, Францией и Великобританией. В сейфах Национального банка Испании к лету 1936 года хранилось 636 тонн золота на сумму 783 миллиона долларов США (по курсу того времени). Притом что территория самой Испании, мягко говоря, не богата золотыми приисками и серебряными рудниками.
А вот из России золото и серебро всегда вывозили. И вдруг в этой бесконечной мутной череде потерь двадцатого века блеснул просвет. И блеснул чистым золотым блеском!