Журнал «Загадки истории», 2012 № 1

Любвеобильная государыня умела по достоинству оценить тех, кто ярко проявил себя на государственном поприще. Но и с теми, кто не ударил в грязь лицом в царском алькове, она расплачивалась не менее щедро. И делала это, разумеется, не из личных денег, а глубоко запуская руку в государственную казну.

Первым, кто сполна узнал на себе царскую милость, был Григорий Орлов — тот самый, который вместе с четырьмя родными братьями фактически возвел жену свергнутого Петра III на престол. Едва заняв трон, императрица одарила Григория миллионом рублей (самые богатые дворянские поместья в те годы едва дотягивали до 100 тысяч рублей) и 10 тысячами крепостных крестьян. Из полунищего гвардейского офицера Орлов стал одним из крупнейших землевладельцев страны, получил титул графа, стал сенатором и генерал-адъютантом. Но Орлов не отличался особым умом и не сумел оценить выгоды своего положения — спустя несколько лет, получив в качестве генерал-аншефа артиллерии два миллиона рублей на улучшение вооружения, он прогулял миллион, а другой миллион преподнес Екатерине.

И императрица благосклонно приняла подарок — помимо иных подношений, выстроила фавориту мраморный дворец и выхлопотала ему титул князя Римской империи. Чины, деньги, драгоценности щедрым потоком сыпались на фаворита до тех пор, пока его на «посту» не сменил очередной претендент — некий красавец офицер Александр Васильчиков.

Он вошел в спальню императрицы бедным офицером, а вышел графом, камергером, владельцем сотен тысяч крестьян, награжденным орденом Святого Александра Невского. Правда, Екатерина быстро поняла все ничтожество очередного фаворита и дала ему от ворот поворот. К чести Васильчикова, он хорошо знал свое место и впоследствии о своей роли высказался так: «Я был только проституткой, и со мной так и обращались!»

Заслуги украинских мужей

После отставки всесильного фаворита Орлова его место и в спальне, и на важнейших государственных постах занял небогатый смоленский дворянин Григорий Потемкин. Все свои титулы и звания, так же как и гигантские богатства, были получены им практически в одночасье — Циклоп (так называли одноглазого офицера-порученца в царском дворце) вышел из спальни Екатерины обладателем княжеского титула, звания генерал-лейтенанта, миллиона рублей и мраморного особняка на Миллионной улице со всей обстановкой! Уже после этого, получив особое положение при дворе, он стал сенатором и фактически руководителем государства. И не только — даже после того как императрица охладела к Потемкину, он остался главным советчиком, первым другом и негласным «поставщиком» очередных фаворитов. Зная вкусы императрицы, он присылал ей таких же, как сам — рослых, красивых и недалеких (впрочем, сам Потемкин обладал выдающимся умом) кавалеров.

Не упустили своего и украинские любовники императрицы — Завадовский, Безбородко и другие. Благодаря выдающемуся уму и образованности «выдвиженцев» Малороссии, при дворе даже появилась традиция: украинцы, как правило, назначались на должности «особистов» — они служили при дворе и были облечены доверием императрицы. Государственные заслуги этих выдающихся людей щедро отметили: так, Завадовского произвели в генерал-майоры и назначили генерал-адъютантом императрицы. Когда же его отставили от должности, Петр Васильевич получил 80 тысяч рублей единовременно, 5 тысяч рублей пенсии, 1800 крестьян в Малороссии и 2000 в Польше.

А Александр Безбородко и вовсе более двадцати лет был одним из первых лиц российского государства, принимал участие во всех важнейших державных делах и был богатейшим русским вельможей. Существует мнение, что даже Крым Екатерина присоединила к России только лишь потому, что Безбородко захотелось там иметь соляные варницы.

Каждый, кто хоть на короткое время побывал в роли фаворита императрицы, не ушел обиженным. По некоторым данным, годовой бюджет России в тот период составлял 80 млн рублей. А затраты на содержание екатерининских фаворитов составляли 100 млн рублей.

Это были воистину гигантские деньги: к примеру, 1-я Русско-турецкая война обошлась России в 48 млн рублей. Так что на деньги, брошенные на алтарь царских утех, можно было провести как минимум две войны.

И еще бы несколько миллионов осталось.

Егор ШВАРЦ

Послание потомкам

Многие исследователи отмечают, что Екатерина не очень беспокоилась об исторической репутации — для нее куда важнее был сегодняшний день. Но этот вывод опровергается эпитафией, которую императрица, предчувствуя кончину, написала собственноручно — она мечтала «украсить» этим свою могилу.