Журналист: Назад в СССР

Автобус стоял много лет на вечном приколе возле паркового стадиончика со спортивными дорожками и гимнастическими турниками. Потом он окончательно захирел. Киноустановку из его салона убрали, и он тихо сгнил под осенними дождями и зимними метелями. Остался лишь его длинный остов, мутно белеющий в разросшихся кустах ракитника, словно печальное напоминание о тщетности всякой борьбы со всесильным временем.

И вот теперь, в этом странном сне, я словно бросаю времени вызов, возвращаясь в какой-то странной, юношеской ипостаси в собственную жизнь на сорок лет назад. Словно судьба дает мне шанс что-то исправить в своей жизни, изменить к лучшему — хотя бы во сне.

Потом, в моей реальной жизни, этот парк, подобно старому киноавтобусу, сильно преобразился: исчезли некогда густые рощицы, разломали старые деревянные павильоны, убрали былые кафе и карусели, появились новые асфальтовые дорожки для велосипедистов, самокатчиков и скейтеров. А в годы маминой студенческой молодости тут все было как сейчас, в этой реальности восьмидесятых годов двадцатого столетия. И мама подобно многим другим студенткам тут часто сиживала в летнюю сессию, готовясь к зачётам и экзаменам. Вот и сейчас я видел на парковых скамейках и лавках немало молодёжи, по большей части девушки. Большинство их держало в руках учебники и конспекты, что немудрено — в городских вузах начиналась пора абитуры, приехало много молодёжи поступать, а в парке было так тихо, зелено и уютно в этот июльский полдень.

Вот и сейчас я увидел девушку примерно моего возраста, одиноко сидевшую спиной ко мне на одной из скамеек в боковой аллейке, скрытой от глаз прохожих ровными рядами аккуратно подстриженных декоративных кустов, перемежаемых белыми цементными, весьма старомодного вида вазонами с цветами. На коленях девушки лежала закрытая книга.

Я взглянул на обложку — и замер. Я узнал ее, это был известный роман писательницы Жорж Санд «Консуэло». В своё время наше городское книжное издательство выпустило ее довольно-таки большим тиражом, хоть и на плохонькой, «газетной» бумаге, и она заняла своё место в домашних библиотеках многих горожан. Была такая книга и у нас. Мама рассказывала, что купила ее в пору своей студенческой юности и частенько перечитывала полюбившиеся страницы.

Но что-то было не так. Сердце моё вдруг бешено заколотилось, одновременно я похолодел, и в тот же миг девушка лениво оглянулась в мою сторону, невольно провожая взглядом полет какой-то садовой птахи. Я увидел ее глаза и замер как громом поражённый.

Эти глаза я прекрасно знал. Память запоздало подсказывала мне сейчас, что и девушку эту, и даже ее простенькое светлое платье я уже видел прежде, и к тому же неоднократно. Это случалось всякий раз, когда я открывал наш толстенный семейный фотоальбом, в самом начале которого были ранние фото моих родителей, некоторые уже изрядно поблёкшие и даже выцветшие. И это фото я помнил прекрасно, хотя оно было помещено вовсе не на первой странице. У меня вообще отменная память, и я прекрасно помнил все фотографии моей мамы.

А эту — в особенности.

Интересно, доводилось ли кому-нибудь дважды в течение часа повстречать сразу двух своих мам? А делать между ними выбор?

Относительно «туристов» на присланном фото, а, точнее, геологов, у меня сомнений не было: они могут быть кем угодно, но только не моими родителями. Этих людей я видел впервые.

Зато свою маму в этой романтической девушке на садовой скамейке я узнал сразу. И что теперь?

Еще в пору расцвета в нашем городе индустрии видеосалонов я насмотрелся фильмов про всяческие экскурсы и настоящие путешествия во времени. Один «День сурка» чего стоил. И из фильмов, а также из прочитанной книжной фантастики я твердо усвоил урок: находясь в прошлом, ни при каких условиях нельзя вмешиваться в естественный ход времени. И упаси тебя боже что-нибудь оттуда взять с собой в свое настоящее, или же ненароком придавить какую-нибудь живность, пусть это даже простая бабочка или обычный жук — Время впоследствии может жестоко отомстить за это, и не только лично тебе, но и всему человечеству.

Правда, ни в одной из фантастических книг про хронопутешественников не говорилось, можно ли это делать… во сне. Но береженого, как известно, бог бережет. И я бочком-бочком, пусть и нехотя, стал медленно выбираться из парка, стараясь не смотреть в сторону той заветной аллеи. Мимо меня, как на прокручиваемой кинопленке, меденно плыли тропинки, деревья, ряды аккуратно подстриженных газонов и кустов.

А она, та девушка, на меня даже не обернулась.

И ведь еще говорят, что шестое чувство нам всегда подсказывает в таких случаях, куда и на кого следует посмотреть, если чувствуешь на себе чей-то пристальный взгляд. Вот уж поистине, как говорил какой-то литературный герой: всё врут календари!

Глава 4

У времени в плену