Журналист в кармане. Апокалипсис в шляпе, заместо кролика – 4

– Только настолько, насколько разрешают и позволяют правила приличия. – Вот так откланялся Михаил, что не помешало Нико понять, на что это он тут смеет намекать. – Мол, если бы ваш супруг-лопух, в этот момент отошёл в уборную и всего этого не слышал, то я бы непременно себе не позволил соблюдать все эти ненужные правила для понравившихся друг другу людей. Мы ведь с вами натуры свободолюбивые и самодостаточные, так что для нас все эти правила фикция и никак иначе. И это я не с потолка взял, а потому что к вам, как вы выразились сказать, очень внимателен. – Что-то подобное подразумевалось под этими словами Михаила, который, только дай ему волю, выйдя в уборную, на этом бы не остановился и принялся бы демонстрировать перед Мати свою внимательность к ней, замечая в ней всё то, что ей бы было приятно быть замеченнным. А это наипервейший путь к сердцу замечательных молодых хозяек, за которыми перестали всё это замечать, считая это как само собой разумеющееся.

А между тем разговор за столом движется в своём дальнейшем направлении и не задерживается на эти разумения Нико, как бы он недовольно выглядел.

– Раз вы так последовательны, то вы не откажите мне и скажите правду насчёт хотя бы ваших предваряющих нашу встречу слов насчёт меня. Какая я вам представилась? – а вот этот вопрос Мати был не так-то прост, и эту её не простоту уловили все участники разговора за столом. И теперь опять, как и тогда на крыльце, многое зависело от Михаила, кто косвенным путём мог выставить Нико в любом свете. Правда, в итоге всё-таки решение принимать Мати, но почему-то Нико не сильно хочется, чтобы сегодня она как-то им была огорчена. Хотя причин для этого и нету.

– Мы о вас говорили и это безусловный факт. – Заговорил Михаил. – И этого я не буду и не могу очевидно отрицать. А иначе и не могло быть, когда идёшь к кому-то в гости и там тебя ждёт новое знакомство. А вот какое, то это каждому из нас в итоге делать вывод. Где Нико, опять же повторюсь, не мог поступить иначе, как только наполнить большей содержательностью свою вторую половинку, то есть вас, коя в данном случае выступала, как представляющее его лицо. И вам не трудно догадаться, в каких восхитительных эпитетах он вас описывал. – Михаил сделал паузу, чтобы дать всем выдохнуть от таких его чувствительных откровений, где так и хочется ногой дотянуться до интересующей тебя ноги и таким образом подмигнуться. Но там сейчас вытянулись ноги Михаила и всем заинтересованным в этом локальном действии лицам приходиться упираться взглядами в Михаила, боясь показать виду, что согласен к сдаче своих, есть им только одно оправдание, глупейших поступков.

Хотя стоп. И ногой Нико ощутилось, что кто-то, а он догадывается кто, всё-таки решился и, преодолев в себе нерешительность и, откинув всю эту ненужную шелуху ложной гордости, пошёл ему навстречу, протянув ногу под столом – мол, давай Ниша, эти все наши недоразумения и дутости оставим в прошлом и, как только уложим спать нашего гостя, то будем мириться всю ночь. А Нико не только не против, а он двумя ногами за, и готов заявить об этом немедленно, продемонстрировав ответную ножную реакцию. И только он собрался продвинуться ногами ответно дальше, как им вдруг через ощущения понимается, что ему в ногу толкается кошка, а точнее, кошка Маруся.

И Нико, обманутого в своих надеждах, такая злость берёт, – я ей готов был всё простить и пойти на всю ночь навстречу, а она так со мной, – что он со словами: «Брысь», отгоняет ногой кошку. Что не проходит мимо Мати, вытянувшей одну бровь вверх, как рыболовный крючок. Но при этом она полностью бровью не ведёт, сопровождая это своё действие жёстким замечанием в сторону Нико: А кошка-то вам чем не угодила?

После чего Мати, принципиально зорко посмотрев на Нико, специально тихо в ответ Михаилу проговорила: «Хотелось бы послушать, а то я немного забывчата», теперь глядя на Михаила.

– Заведу себе собаку. – Процедил в зубы Нико.

Михаил же, воодушевлённый происходящим за столом, самодовольно откидывается на спинку стула, и с этого самодовольного положения начинает резать слух Нико своими выдумками. И только то, что Михаил так словесно облагородил Нико перед Мати, не позволило Нико вмешаться в эти его россказни и заметить всем, что он об этом в первый раз слышит. К тому же поступи он так, то у Михаила всегда есть в запасе свой контраргумент – он уже со своей стороны может ему заметить, а точнее спросить с Нико, а что ж его так не возмущало, когда он в первый раз слышал, как он ему тут пел дифирамбы. Тогда как на самом деле ваш двуличный Нико, – а вот истинная мотивация для смены им имён, – в самых отрицательных красках, вас, милая Мати, описывал. И всё лишь для того, чтобы за счёт вас повысить свою самоидентификацию. Вот с таким ничтожным человеком живёте вы, Мати.