Читаем Журналистика и разведка полностью

Старшая продавщица магазина при фирме рассказывает, что искусство резьбы и изготовления мебели из тика пришло из глубины веков. Будущих мастеров начинают учить дома родители с пяти-шести лет. В пятнадцать фирма устраивает для них самый строгий экзамен. Победители конкурса начинают работу в цехах под руководством опытных специалистов. Мальчиков ставят на глубокую резку, здесь нужна сила; девочек - на мелкую, где нужен отличный глазомер, аккуратность и терпение. Нелегко украсить, скажем, журнальный столик или дамское трюмо цветами розы величиной с мелкую монету. Рабочие трудятся в цехах, как правило, до 40 лет. Далее их увольняют - не те уже силы и острота глаза.

В мастерской не только отличные резчики, но и превосходный материал. В дело идут одни старые деревья в возрасте от ста до двухсот лет. Срубленные, они сушатся два года на месте лесоразработок, а затем три месяца - на фабрике. Чтобы исключить всякую случайность, заготовки для мебели выдерживают еще полмесяца в специальных сушильных камерах при температуре в 60 градусов. Результат - отличное качество. Мебель не дает трещин при полном изменении климата даже в жаркой сухой пустыне или на снежном севере.

Экзотика Чиангмайя. Он представлена шедеврами кустарного промысла, яркими самобытными костюмами племенных народностей, фермами диковинных орхидей, еще и методами обучения слонов. Именно об этой странице таиландских впечатлений многие годы напоминает мне два раза в сутки звук колотушки, надеваемой на шею слона, с тем чтобы погонщик мог отыскать его в джунглях. Мне подарил ее Манут Явират, директор центра по обучению слонов. На подмосковной даче жена повесила колотушку на окно своей спальни. И вот теперь она честно извещает меня о действиях Милы, когда она открывает утром и закрывает окно перед сном.

С Манутом Явиратом мы познакомились еще в Бангкоке в редакции одной из местных газет - она готовила к печати серию материалов о слонах. Там я впервые узнал, что слоны могут по-настоящему плакать. Не верится, что-то очень похоже на сказку, последовало мое далеко недипломатичное высказывание. А вы приезжайте к нам на "Пажан" - церемонию отлучения слонят от матерей и тогда поймете несостоятельность скептицизма, прореагировал гость газеты.

До деревни Чианг Дао, где обосновался центр, от Чиангмайя примерно 50 километров. Ранним утром тишину горных джунглей здесь нарушают лишь плеск воды и отрывистые команды людей. С длинно-го висячего мостика перед тобой предстает необычное зрелище - кристально чистые воды горной реки и купающиеся в ней слоны. Погонщики-махауты поливают головы, спины животных, возвышающиеся над поверхностью. Ванна должна быть по-настоящему освежающей. Слонам предстоит отправиться в джунгли, где под палящим тропическим солнцем они целый день станут перетаскивать тяжелые бревна тика из леса к складам.

Манут Явират предупреждает меня, что мы станем свидетелями "Пажана". Вот, наконец, слоны выходят на берег. Два махаута осторожно приближаются к пятилетнему слоненку, угощая его бананами. Ловкое, быстрое движение - и на шее малыша оказывается толстая канатная петля. Пойманный слоненок рвется к матери, отчаянно трубит, призывая ее на помощь. Но мать - она еще недавно могла искалечить, убить любого, кто решился бы обидеть родное существо,равнодушно исчезает в джунглях вместе с другими слонами.

- Что случилось, чем объяснить такую перемену?

- Волшебство, совершен магический обряд! - следует загадочный ответ.

Кто же этот волшебник, в чьих силах нейтрализовать материнский инстинкт? Мне представляют Салаха Юэна. Небольшого роста, щуплый, коротко стриженный, он одет в темно-синюю хлопчатобумажную рубашку и потертые джинсы. Неказистый на первый взгляд человек - замечательный мастер своего дела. За его плечами тысяча обученных слонят. Салах показывает нехитрый реквизит, с помощью которого он заставляет животное забыть о своем детеныше: глиняные фигурки человека и слоненка, четыре свечки, бамбуковые палочки и листы бетеля. Я не стал подвергать сомнению их магическую ценность. Опыт подсказывал: в мире до сих пор много непонятных человеку вещей. Но внимание невольно привлекла книга, что была под мышкой у Салаха. На обложке ее чернели крупные буквы: "Руководство по приучению слонов" - и далее помельче: "Составлено на основе древних пособий". Подумалось: не в ней ли подлинный секрет магического искусства слоновьего чародея?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Былое и думы
Былое и думы

Писатель, мыслитель, революционер, ученый, публицист, основатель русского бесцензурного книгопечатания, родоначальник политической эмиграции в России Александр Иванович Герцен (Искандер) почти шестнадцать лет работал над своим главным произведением – автобиографическим романом «Былое и думы». Сам автор называл эту книгу исповедью, «по поводу которой собрались… там-сям остановленные мысли из дум». Но в действительности, Герцен, проявив художественное дарование, глубину мысли, тонкий психологический анализ, создал настоящую энциклопедию, отражающую быт, нравы, общественную, литературную и политическую жизнь России середины ХIХ века.Роман «Былое и думы» – зеркало жизни человека и общества, – признан шедевром мировой мемуарной литературы.В книгу вошли избранные главы из романа.

Александр Иванович Герцен , Владимир Львович Гопман

Биографии и Мемуары / Публицистика / Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза
Александр Абдулов. Необыкновенное чудо
Александр Абдулов. Необыкновенное чудо

Александр Абдулов – романтик, красавец, любимец миллионов женщин. Его трогательные роли в мелодрамах будоражили сердца. По нему вздыхали поклонницы, им любовались, как шедевром природы. Он остался в памяти благодарных зрителей как чуткий, нежный, влюбчивый юноша, способный, между тем к сильным и смелым поступкам.Его первая жена – первая советская красавица, нежная и милая «Констанция», Ирина Алферова. Звездная пара была едва ли не эталоном человеческой красоты и гармонии. А между тем Абдулов с блеском сыграл и множество драматических ролей, и за кулисами жизнь его была насыщена горькими драмами, разлуками и изменами. Он вынес все и до последнего дня остался верен своему имиджу, остался неподражаемо красивым, овеянным ореолом светлой и немного наивной романтики…

Сергей Александрович Соловьёв

Биографии и Мемуары / Публицистика / Кино / Театр / Прочее / Документальное