Журналистика и разведка

Валерий Федорович Лебедев, впоследствии генерал и руководитель "Альфы". С ним довелось в одном купе ехать в Киев на устроенную КГБ пресс-конференцию нашего агента в зарубежной организации украинских националистов. Молодой, интеллигентный человек. Полковник Александр Владимирович Баранов - согнутый, худой, нервный, вечно курит. Такая у него работа - руководить борьбой против диссидентов. Нелегкое это дело. Надо думать о многом: когда, против кого и какое время выбрать для нанесения нового удара, какое наказание определить - тюрьма, психушка, высылка. И при этом сделать так, чтобы избежать шквальной волны протестов из-за рубежа. Полковник Валентин Иванович Тимошевский. От него так и веет уравновешенностью. Умный, проницательный взгляд словно говорит: "А ну-ка перестань здесь изворачиваться. Я же вижу тебя насквозь". Он умеет внушить собеседнику симпатию, с ним приятно общаться. Недаром Валентин Иванович курирует всю агентуру КГБ в православной церкви и других религиозных конфессиях страны. Ничего не скажешь, Юрий Владимирович Андропов поставил на важные участки ведомства толковых и по-своему талантливых людей.

Старые записные книжки, блокноты с впечатлениями о судебных процессах, которые жалко выбросить,- память о былых нелегких страницах жизни, хотя они сегодня вряд ли кому-нибудь нужны. В начале XXI века совсем не модно вспоминать о былой, пусть вынужденной, сопричастности к идеологической борьбе времен холодной войны. Не только они хранятся в моем журналистском архиве. В нем много ценных для меня фотосвидетельств о прожитых годах. Вот совсем молодой сижу в кремлевском кресле Генерального секретаря ЦК КПСС, Председателя Совета Министров СССР Никиты Сергеевича Хрущева. Слева он с руководителями Союза обществ дружбы, справа члены делегации японской соцпартии. Конечно, я не сам занял кресло руководителя великой державы. Хрущев, по-видимому, хотел продемонстрировать японцам и свою демократичность, и уважение к сложной, ответственной работе переводчика. Момент, не повторившийся больше в жизни. В кресле руководителя другой великой страны, Индии,- Джавахарлала Неру довелось сидеть раз в жизни только моей жене в доме Индиры Ганди. А вот уже снимки из индийского и таиландского периодов жизни: с Индирой Ганди и нашим послом Юлием Михайловичем Воронцовым, представлявшем позднее Россию в Соединенных Штатах. С министром иностранных дел Эдуардом Амвросимовичем Шеварнадзе в его самолете на Бангкокском аэродроме. Впоследствии Горбачев удостоил его высшей похвалы за роль в перестройке.

Сохранились в моих фотоальбомах фотографии встреч с Авереллом Гарриманом, другими политическими деятелями США. Но больше всего мне нравится портрет улыбающегося человека в строгом черном костюме. Быть может, потому, что под снимком написанные им строки: "Наилучшие пожелания Борису Чехонину. Уолтер Стессел, посол США. 20 марта 1974 года". Вместе с коллегой из журнала "Новое время" нам поручили первыми взять у него интервью сразу же после прибытия в СССР. Советскому руководству хотелось знать не столько о прошлом американского дипломата. Его прошлое было известно. Он когда-то работал в Москве. Гораздо интереснее было понять, с какими инструкциями и личным настроением он приехал к нам в ранге посла.

На первом этаже посольства у поста охраны нас ждал пресс-секретарь, хорошо знакомый нам человек. Мы не раз встречались с ним на разных приемах и пресс-конференциях. Как всегда, он был любезен - воплощение гостеприимства. Короткий подъем в лифте - и мы у цели, в небольшой приемной посла. Симпатичная женщина средних лет, секретарь, на минуту исчезает за дверью кабинета и тут же, мило улыбаясь, приглашает: "Проходите, пожалуйста, господин посол ждет вас". И вдруг любезность и радушие разбиваются вдребезги о холод и подозрительность морского пехотинца, что застыл у посольского кабинета: "Что у вас в карманах? Откройте свой дипломат. Что это у вас, магнитофон? - И обращаясь к пресс-секретарю: Должен ли я его разобрать?"

Признаюсь, меня это покоробило. Безопасность безопасностью, но к чему такое отношение к журналистам? Неужели непонятно, что у них нет поручения убивать американского посла. СССР не Ливия и не Ирак. В кабинете посла неприятный осадок тут же испарился. Уолтер Стессел проявлял искреннее гостеприимство.

ДЕСЯТЬ ДНЕЙ ПРИ КОММУНИЗМЕ