Журналистика и разведка

Нашему хозяину 37 лет. Окончил географический факультет университета и 14 лет работает среди горных племен. Центр обслуживает 535 поселений с числом жителей в 100 тысяч человек. В штате числится свыше 300 сотрудников, 100 из которых — опытные наркологи. В их задачу входит лечение наркоманов из крестьян. Директор не пытается делать секрета из методов, практикуемых в созданной при центре реабилитационной больнице.

— Мы, — рассказывает он, — не настолько богаты, чтобы растягивать курс лечения на годы. Щадящие методы — для состоятельных людей в городах. У нас все гораздо проще и приближеннее к жизни в племенных деревнях.

Весь курс нехитрого лечения занимает одну неделю. Пациента заставляют три раза в день пить разбавленный водой опиум. Адская смесь вызывает немедленную рвотную реакцию. Наркомана буквально выворачивает наизнанку, он корчится в судорогах. Можно только догадываться, какие страшные мучения доставляет ему подобная процедура. Чтобы как-то облегчить страдания больного, врач вкалывает ему лошадиную дозу транквиллизатора и витаминов. На восьмой день наркоман считается «вылечившимся», и его отправляют домой. Староста деревни тут же созывает всех жителей на сходку. На глазах односельчан вернувшийся из больницы дает торжественную клятву никогда впредь не брать в руки трубку с опиумом.

Директор центра утверждает, что, как правило, недавний наркоман соблюдает данную им клятву. Во-первых, в больнице ему привили отвращение к наркотику, во-вторых, в памяти надолго сохраняются испытанные муки лечения. И все-таки, главное, пожалуй, в другом — страх перед наказанием, которое неминуемо ждет нарушившего клятву. По опыту известно, что в таких случаях все жители деревни будут вынуждены объявить тебе всеобщий бойкот. С тобой никто не будет здороваться, разговаривать, замечать, словно тебя нет среди живых. Для всех ты лишь призрак, тень умершего человека.

Не сделаешь выводов, выкуришь вторую трубку — наказание будет еще жестче, выгонят из деревни. Попробуй найти жилье и работу в городе, когда не имеешь никакой специальности и к тому же ты больной наркоман. Единственно, что тебя ожидает, — голодная смерть где-нибудь под чужим забором или, в лучшем случае, тюрьма.

Принудительное лечение наркоманов далеко не основная задача центра в местечке Мае Чан, равно как и других подобных 13 правительственных учреждений в «Золотом треугольнике». Главная цель — научить крестьян выращиванию новых для них культур: кофе, чая, каучуковых деревьев. Этим занимаются так называемые мобильные группы из четырех человек каждая. В их состав входят агрономы, врачи, учителя, специалисты по социальным проблемам. Только в Мае Чан насчитывается 46 таких групп. Они выезжают в самые глухие горные уголки.

Спрашиваю: помогает? Господин уверяет: да. Правда, не сразу и далеко не всюду. Но позитивный результат налицо. Еще несколько лет назад «Золотой треугольник» поставлял на черный рынок 150 тонн наркотического зелья. К концу восьмидесятых эта цифра сократилась до 10 тонн в год. Или еще один показатель — жители 70 процентов деревень отказались от выращивания опиумного мака и индийской конопли.

Ну а как обстоят дела в остальных 30 процентах поселений? Собеседник не скрывает: пока плохо. В них крестьяне продолжают придерживаться старой привычной практики — занимаются выращиванием наркотических культур.

И потом неожиданно огорошивает вопросом:

— Хотите побывать в одной из таких деревень?

Я спешу согласиться, и уже через считанные минуты мощный джип японского производства везет нас к далеким вершинам гор. Водитель то и дело демонстрирует свое мастерство на размытой дождями дороге, спасая себя и пассажиров от неминуемого падения в пропасть. К счастью, пытка опасностью вскоре заканчивается. За очередным крутым поворотом мы видим надпись на почерневшей от времени доске: «Деревня ». У околицы нас поджидает староста деревни Асов

. После краткой процедуры знакомства он приглашает заезжих гостей к себе в хижину. Мебели никакой, через дыры в тростниковой крыше проглядывают солнечные лучи. Они делают различимыми фотографии на стенах. Две жены хозяина и четверо детей. Тут же на полу в опиумном забытье замер брат.

Староста делится успехами работы мобильных групп центра. Еще недавно 40 процентов жителей курили опиум. Сейчас — всего лишь 15. Есть надежда, что лет через десять опиум перестанут возделывать и курить.

Асов ведет нас по улицам. Всюду нищета. Непохоже, что опиум помог крестьянам хоть как-то сводить концы с концами. В заключение «экскурсии» неожиданное предложение:

— Не хотите ли сделать для газет несколько интересных снимков? Например, меня за раскуриванием опиумной трубки?