Журналюга

К счастью, Виталий Иосифович к тому времени уже изрядно устал — сидел в аудитории полдня, поэтому не так кидался на каждого абитуриента. Кроме того, было видно, что бедному педагогу до смерти надоела эта скучная, нудная (но обязательная!) процедура собеседования (кончилась бы поскорее!) и ему чрезвычайно хочется забросить, наконец, все дела и сбежать из этой летней, пыльной, жаркой и утомительной Москвы к себе на дачу. К своей семье, к лесной прохладе и чистому, прозрачному озеру. В глазах бедного Виталия Иосифовича читалась неподдельная тоска по тихому, спокойному дачному отдыху в компании с любимой женой и детьми…

Вторым человеком на собеседовании оказалась Нинель Георгиевна с кафедры русского языка. Паша ее тоже хорошо знал (по прошлым своим семинарским занятиям) и представлял, о чем та может его спросить. Это была строгая, принципиальная женщина, больше всего на свете ненавидящая разного вида халявщиков и лентяев, которые хитрили на экзаменах и пытались заменить твердые знания, полученные упорным трудом и честной зубрежкой, банальным списыванием. За всякую «левую» помощь (шпаргалки, подсказки и т. п.) она безжалостно выгоняла провинившихся со своих экзаменов, и тогда приходилось пересдавать ей не один и не два раза…

Само собой, Нинель Георгиевна также не любила тех ребят, кто пытался пролезть в МГУ не совсем честно — скажем, с чужой помощью — со статьями, написанными совсем другими людьми. А такие случаи, увы, регулярно происходили при поступлении. Особенно если это были публикации в небольших региональных изданиях…

Все хорошо знали: в провинции нравы совсем не такие, что в Москве, намного проще и откровенней, и журналисты гораздо больше, чем в крупных городах, зависят от ласки и внимания местных властей. Вот и могут те «попросить» главного редактора или кого-то из членов редколлегии помочь сыну или дочке «весьма уважаемого человека» с публикацией пары-тройки материалов, необходимых для поступления на в МГУ. Особенно если папа или мама будущего журналиста сидели в очень высоких кабинетах или же имели прямой доступ к тем или иным материальным благам…

Кто же посмеет отказать им в такой малости — пусть даже сам отпрыск никакого таланта (да и просто способностей)к журналистике не имеет, а элементарно хочет попасть в Москву и учиться на престижном факультете? Вот и пишут нужные статьи опытные журналисты, однако в самих газетах выходят они совсем под другими фамилиями. Разумеется, за этот труд благодарят — и самого написавшего, и главного редактора, и всех прочих, кого надо…

Этим обстоятельством, кстати, и объяснялась, помимо всего прочего, необходимость предварительного испытания до официальных экзаменов. Если у человека были в личном деле хорошо выполненные, вполне годные по стилю и содержанию статьи, а эссе написано совершенно не так, безграмотно и бездарно, то приемной комиссии все тут же становится ясно. В ней же профессионалы работают, не один год (и даже не одно десятилетие) протрудившиеся в отечественных газетах и журналах!

И таких вот хитропопых ребят, пытающихся на чужом таланте въехать на журфак, они сразу же выявляют и отсеивают (причем именно во время собеседования), Достаточно пообщаться, поговорить по теме публикаций — и человек, если не сам их готовил, точно «поплывет» — не сможет объяснить, почему взял эту тему и как собирал необходимый материал.

Плюс, разумеется, анализ эссе — это был практически стопроцентный показатель пригодности к профессии. Примитивные, косноязычные, корявые предложения со множеством грамматических ошибок говорили о претенденте на студенческий билет гораздо больше, чем самая шикарная рекомендация данная в редакции какой-нибудь местной районной газеты или же вообще многотиражки…

Паша не ошибся — разговор начался именно с его газетных статей:

— Скажите, из ваших родных или близких кто-то работает или работал в журналистике? — внимательно посмотрела на него из-под очков грозная Нинель Георгиевна.

Паша понял вопрос правильно: она ознакомилась с его статьями (вырезки из газет были представлены на собеседовании) и, надо полагать, решила, что он написал их не сам — кто-то ему помог или вообще настрочил вместо него. На этот провокационный вопрос следовало отвечать прямо и честно.

Паша так и сделал: посмотрел Нинель Георгиевне в глаза и сказал абсолютно твердым и искренним голосом:

— Нет, никто не работал и не работает. Статьи для «Комсомольской правды» я написал сам, мне в этом никто не помогал. Редактор отдела учащейся молодежи Виктор Попов может это подтвердить. Да и Иван Сергеевич — тоже…

И показал на подпись заместителя главного редактора «Комсомолки» в рекомендательном письме. Потом, предвидя следующий вопрос, добавил:

— И свое эссе, кстати, я тоже написал самостоятельно, без всякой шпаргалки и заготовки. Да ваши ребята в аудитории и не дали бы мне чем-то там воспользоваться!