ЖЖ 2010-2012

  - Забрать документы, но раз вы уходите, то завтра уж... Приготовьте, пожалуйста. Я не хочу иметь дело со школой, где администрация встала на сторону спекулянтов. - Ничего подобного. Просто я не имею возможности бороться со спекулянтами, но бу-ду перевоспитывать тех, кто спекулянтов поддерживает. - Вы и поддерживаете тем, что не боретесь,- сказала мама Антона. Тут директриса вдруг обняла маму Антона: - Да если уж так вам был нужен кубик, пришли бы ко мне, и я бы вам достала по госцене - у меня полно знакомых! - К вам?.. А что, родители к вам ходят и заказывают? - Нет, конечно! - Так с чего бы я вдруг пришла с такой дикой просьбой? - Конечно, дикой! Жили мы без кубика, и ничего: я вот директором школы стала. Так что не переводите вы никуда Антона. Всюду свои Тимошины... Черное, алое, немного желтого... Мама Антона подумала, что сторона директора - не черная и не солнечная. Она - разная, как у несложенного кубика Рубика. Всю ночь Антон разговаривал двумя голосами: за директора и за себя. «В другой школе ты будешь учиться на двойки». «Нет, я не буду там учиться на двойки»... и так далее. Мама разбудила сына: - Ты не хочешь переходить из этой школы?

  - Пока студентка у нас - не хочу. Можно вдоволь наотвечаться, потому что студентка спрашивает тех, кто, тянет руку, а Раиса Константиновна - тех, кто не поднимает руку. Один день может быть черным (даже один месяц может), но вся жизнь обычно бывает разноцветной, А память о человеке - светлой. У проходной висела многотиражка с некрологом: «23 декабря 1984 года после тяжелой болезни... пенсионер республиканского значения... Тимошин. Участник войны, в 1947 году поступил в автомеханический... по 1984 год работал в машиностроении на инженерных и руководящих должностях. Мы знали его как крупного организатора, грамотно, настойчиво и с большим чувством ответственности решающего вопросы... свои знания передавал молодым... » - Для нашей школы, удар- удар!. Какого шефа потеряли... Он, исключительно он помог отремонтировать школу -и краску, и рабочих дал... Родители Антона шли к остановке автобуса и слушали разговор двух женщин. - Инна-бедняжка: свекра потеряла, и муж ушел. И после его ухода сразу какая-то история с сыном. Хорошо, что она не растерялась. Пошла в школу, а оттуда отцу звонили, он испугался за ребенка и вернулся. Родители Антона переглянулись. - Бедная! Вот почему она плакала, когда за кубиком приходила: муж ушел,- сказала мать Антона. 1984 год? Сокращено в 2011 г.

  2.2.8 Памяти Володи Соколовского (2011-02-1011:58)

  Вчера на такси поехали на поминки Володи Соколовского. Не совсем удачно рассчитали время и немного опоздали. Когда мы вошли, уже заканчивал говорить Володя Гладышев.

  Это были удивительные поминки! Царила атмосфера нежности к ушедшему Володе, восхищение им.

  Я сказала про любовь Володи к Кате. Он был студент юридического, но - влюбившись

  - прочел всю литературу за 4 курса филфака и только после этого пришел знакомиться и читать стихи, написанные любимой.

  Брат его Виталий рассказывал:

  - В Добрянке Еремеиха (?) прибежала: «Первым делом невестку отправьте по воду. Если не принесет воды - жить они не будут». Вот приезжают Вова и Катя - Еремеиха сидит, контролирует. Сразу Кате дают ведра. А Катя миниатюрная, ножки 33 размера. И она на каблуках высоченных! Но пошла, а до воды и обратно - полкилометра.

  Лида Шилова:

  - Володя так любил Катю, что взял ее фамилию. Такая любовь бывает один раз на миллион!

  Катя:

  - Однажды, когда у Володи должна была выйти первая книжка, его вызвали в обком и сказали: «У вас такая прекрасная русская фамилия - Якушев. Вернитесь к ней». Но Вова не захотел.

  Я:

  - А как он был мудр! Однажды его обидела теща. Другой на его месте послал бы тещу или жену, а Володя сказал: «Катя, давай поедем к Горлановой, а ты скажешь маме, что я от тебя ушел». И только они приехали, все нам рассказали, Катя поехала говорить с мамой, как через полчаса теща приехала на такси за зятем.

  Из рассказа Виталия о деде:

  - он заметил, что Григорий (отец Володи) по молодости играл в карты и таскал, чтобы поставить на кон, зерно мерками из дома. Дед его предупредил: «Еще раз увижу - пойдешь на лесоповал». Так и получилось: два года папа работал на лесоповале с молдаванами. За два года дед ни разу о нем не вспоминал. Это вам не сталинский суд, это кержацкая натура! Один раз сели ужинать, дед закончил и говорит дочери: «Завтра запряжешь Морьку (?) и поедешь за Григорием». Она приехала - на поляне стоит избушка бригадира, он ей: «Подожди, сейчас придут». Пошла она пока собирать малину. А Григорий в это время вышел из лесу, узнал Морьку, обнял его за шею и заревел: понял, что его простили.

  - А что бы сказала сейчас ювенальная юстиция? - спросила Оля Мерлина.

  - Родителя бы посадили. Сестра Володи:

  - Один раз он нес запеленутого Виталика из яслей. Я из окна смотрю: наш дом прошел, соседей прошел, уткнулся в столб и стоит с Виталиком на руках. Долго! О чем он так задумался?

  Слава мне: