ЖЖ Дмитрия Горчева (2009–2010)

Прежде всего, он совершенно не знал, как он попал в этот самый парк. Парк-то понятно где — в Ленинграде, то есть, сейчас уже Петербурге. Здесь у Петра Андреевича жили несколько знакомых. Но некоторые из них наверняка считали его давно мёртвым, а другие, тоже наверняка, очень рады были бы увидеть одного из Петров Андреевичей, чтобы дать ему в морду или, может быть, даже убить. Только которого из них?

Хорошенько всё это обдумав, Пётр Андреевич не стал рисковать и разыскивать знакомых, а, вспомнив, как работал шофёром в армии, пошёл в автопарк и устроился водителем на маршрутный автобус. Его взяли на работу с удовольствием и документов даже не спросили: водителей на маршрутки всегда не хватает. Очень уж работа нервная и тяжёлая, так что берут всех подряд.

Вот и стал Пётр Андреевич ездить по сто сорок девятому маршруту: станция метро «Спортивная» — крематорий. Кому-то этот маршрут может показаться смешным, но, на самом деле, ничего смешного и даже интересного в нём нет — маршрут как маршрут.

И работа оказалась вовсе не такая уж тяжёлая: никто Петра Андреевича даже и не проверял. Захочет он выйти на маршрут — выйдет, а не захочет — так и не выйдет. Иногда проснётся он утром и подумает: «А не хочу я сегодня работать!» И спит дальше. А иногда, наоборот, проснётся среди ночи, поворочается и чувствует, что надо бы выйти. Заведёт автобус, доедет до метро, заберёт пассажиров, отвезёт их до конечной и снова спит спокойно.

Зарплату ему никто не платил, но зато каждый пассажир давал Петру Андреевичу десять рублей одной бумажкой, даже если он и не просил. Часть этих десяток он сдавал в окошко кассы. Там никогда не говорили, что, мол, мало или много — сколько даст, столько и возьмут.

А себе он оставлял деньги только на бензин да на пищу — сосиски там или шаверму. Ещё он очень полюбил супдоширак. Жил Пётр Андреевич прямо в автопарке в пустом гараже — квартиры у него раньше какие-то были, да все куда-то подевались.

В общем, ему всё нравилось. В первое время тяжело было одному, но и это прошло: как-то он совсем почти перестал что-нибудь чувствовать, а это тоже иногда полезно.

Ещё поначалу Петра Андреевича удивляло, что его пассажиры всегда ездят только в одну сторону, а обратно никто даже руку не поднимает на остановках. Он хотел даже спросить про это у других водителей. Но они все были калмыки или, может быть, тувинцы — бритые и ни слова не говорят, хоть спрашивай, хоть не спрашивай. Ну и ладно, подумал тогда Пётр Андреевич, значит так и надо.

Один только раз сели два пассажира от крематория. Уселись на переднее сидение, рядом с Петром Андреевичем, и за всю дорогу не сказали ни одного слова. Вышли они оба на проспекте Медиков и разошлись в противоположные стороны. Неприметные такие: отвернулся — и уже забыл как выглядят.

Пётр Андреевич немного постоял: какая-то вроде бы у него мысль появилась в голове — было в них что-то знакомое, что ли. Но тут сзади засигналили, и он поехал дальше — за новыми пассажирами. А обо всём задумываться — голова треснет.