Жженый сахар

Он говорит, что его отец водит тесную дружбу со многими представителями местных властей. Начальник городской полиции регулярно обедает у него дома. Чиновники из отдела жилищного строительства, которые осмелились выступить против его проекта, уже сто раз пожалели о своем недальновидном решении. И дорого заплатили за свою глупость. Муж Пурви не раскрывает подробностей постигшего их наказания, лишь загадочно улыбается и говорит, что его поразила папина изобретательность и что ему самому предстоит еще многому научиться.

Я молчу, лишний раз убедившись в своей правоте. Моя реплика была просто крошечной кочкой на скоростной магистрали его рассказа.

Меня вдруг пробивает пронзительное ощущение быстротечности бытия: жизнь коротка, время уходит, и его остается все меньше и меньше. Я устала от них обоих, от Пурви и ее мужа. Даже не то чтобы устала, но во мне нарастает какое-то яростное раздражение. Я хочу, чтобы они ушли, чтобы их запах выветрился из моего дома, чтобы их размноженные в отражениях тела исчезли из моих зеркал. В прошлом году мы все перепились джином и разругались вусмерть. Муж Пурви так разъярился, что грозился прижечь мне лицо сигарой. На следующий день он сделал вид, будто ничего этого не было.

Интересно, что будет, если я попрошу их уйти? Какой новый сюжет разовьется из этой просьбы? Что они мне ответят? Обратятся ли к Дилипу за поддержкой? О чем они будут говорить в машине по дороге домой? Что они станут рассказывать обо мне нашим общим знакомым?

Во мне нарастает истерический смех, но я глотаю его, точно ком, вставший в горле, и давлюсь слюной. Все с тревогой глядят на меня, наверное, боятся, что меня вырвет. Боятся увидеть, как та еда, что мы ели за ужином, выйдет наружу, пережеванная и частично уже переваренная.

После ужина мужчины снова включают крикет. Пурви топчется перед экраном и издает радостный вопль, когда отбивающий индийской сборной делает сотню. Потрясая в воздухе кулаками, она оборачивается к мужу, и я вижу, что между ними существует некая глубинная общность, одна на двоих.

Муж Пурви наливает себе еще виски и хлопает Дилипа по плечу:

— Я собираюсь открыть новый бизнес.

Он наклоняется поближе к Дилипу и говорит, заговорщически понизив голос. Он уверен, что фармацевтические компании доживают последние дни. Согласно новейшим исследованиям, почти любую болезнь можно вылечить либо куркумой, либо марихуаной. Недавно он был в Китае и посетил лабораторию, где выращивают лекарственные грибы.

— Мне кажется, это будет прибыльный бизнес.

Он спрашивает у меня, бывала ли я в Бутане. Я отвечаю, что не была.

Он говорит, что мне обязательно надо туда поехать. Там происходит много загадочного, но настоящие чудеса творятся в горах, выше линии роста деревьев, где воздух разрежен и произрастают наиболее целебные растения.

Он говорит, что когда он туда соберется, то возьмет и нас. Он получил приглашение от племени местных кочевников. Эти низкорослые люди, практически лилипуты, разводят яков на горных склонах. Если нам повезет, они возьмут нас на поиски хитроумных грибов, паразитирующих на гусеницах определенных видов бабочек. Гусеница, зараженная спорами, начинает ненасытно питаться, пожирая все на своем пути, и тем самым питает гриб, который растет и со временем полностью поглощает тело носителя. Эти грибы, кордицепсы, обладают уникальными целебными свойствами, но их очень трудно добыть.

Он улыбается Пурви и опять оборачивается к Дилипу.

Китайцы придумали способ, как выращивать кордицепсы в лабораторных условиях, причем с точно такими же свойствами, как у натуральных грибов, которые можно найти лишь на горе Кайлас и больше нигде. Муж Пурви говорит, что мы можем сделать хорошие деньги, если вложимся в этот бизнес.

Пурви хлопает в ладоши:

— Что скажешь, Дилип?

Дилип кивает и одновременно качает головой:

— Даже не знаю. По-моему, это как-то не очень по-вегетариански.

Пошатываясь, спотыкаясь на каждом шагу, муж Пурви подходит к моему креслу и наклоняется надо мной. Я отворачиваюсь, чтобы он не дышал мне в лицо.

— В Америке обитает форель, — доверительно сообщает он мне. — Краснобрюхая, глубоководная форель. Особи, зараженные паразитами определенного вида, поднимаются к самой поверхности, что обычно не свойственно здоровым рыбам. Там, на поверхности, солнечный свет отражается от их красных чешуек и привлекает птиц. Птица ест рыбу, хитренький паразит выходит наружу вместе с птичьим пометом и попадает на землю, где происходит его размножение. При умном использовании паразиты могут стать самым опасным оружием на Земле. Генетически модифицированный паразит превращает носителя в зомби.

В тот вечер я неподвижна в постели. Лежу как бревно. Дилип долго плещется в душе, приходит в спальню, шлепает мокрыми ногами по полу. Окна закрыты от комаров, которые пробудятся на рассвете. Дилип молча ложится рядом со мной. Мы с ним не разговариваем уже несколько дней.