Зябрики в собственном соку, или Бесконечная история

– У нас на Талани все самое лучшее! – гордо заявила Ланита, в глазах которой плясали то ли искорки, то ли чертики – Самый вкусный борщ, самое жаркое солнце…

– Эй, у нас в Талгане солнце тоже не морозит!

– У вас оно горячее, а у нас – жаркое! Самая плодородная земля, такая, что весной спички рассыплешь – осенью поленья собираешь! Самые быстрые кони, самые смелые воины, самые красивые девушки…

Ланита осеклась, явно считая, что к ней это не относится. Чертик на моем плече вместе с ангелом дружно заорали: «Давай!».

– Я вижу, – сказал я, наклонился и поцеловал ее.

Нет, не в губы, это был легкий, почти дружеский поцелуй в щечку.

Ланита замерла.

И второй поцелуй тоже был дружеским. А третий – уже не совсем. А четвертый – совсем не.

От Ланиты пахло вишнями, солнцем, всей ее замечательной Таланью сразу. Мои губы спустились на шею и пошли ниже.

– Не надо… – прошептала она, тихо, еле слышно, – Пожалуйста…

Мои пальцы зажили своей жизнью и расстегивали пуговички на платье.

Пуговицы на моей рубашке уже были расстегнуты.

Глава 57

За окном зашуршал и разбудил меня дождь. Я шевельнулся, стараясь не потревожить прижавшуюся ко мне теплую и мягкую девчонку, осторожно вытащил руку и закинул ее за голову.

А другой рукой слегка приобнял Нитку. Погладил голое плечо под простыней – Ланита, собственно, вся завернулась в простыню, так что наружу не показалось ни сантиметра – погладил голые лопатки, голую поясницу… Ниже тоже было голое, но там я гладить не стал. Потому что посчитал это неправильным. Трогать девочку там, где она не разрешала.

Может, кто-то назовет меня дураком или еще как-то похоже, но…

Наверное, я единственный в мире человек, который провел ночь с совершенно раздетой девушкой, и она после этого осталось девушкой.

Когда ни на ней, ни на мне не осталось ни нитки, и меня – нас – уже несло по волнам сумасшествия – Нита нашла в себе силы, чтобы сказать «Не надо». А я нашел в себе силы, чтобы остановиться.

Потому что – не надо.

Потому что это вот все не надо ни ей ни мне. Ей надо замуж, а мне… Мне надо найти девушку, не обремененную лишней нравственностью. Здесь вам не тут, в смысле – в этом мире совсем не так как в нашем, и секс здесь – повод не только для знакомства, но и для начала долгих и серьезных отношений. Отношений, которые мне заводить НЕЛЬЗЯ.

Я – пришелец из другого мира, живущий по чужому паспорту на птичьих правах. Вот начни я встречаться с девушкой – и что? Надо мной постоянно будет висеть дамоклов меч моего самозванства, в любой момент меня могут разоблачить, а как это разоблачение отразиться на судьбе моей девушки? Правильно: проблемы, проблемы и еще раз проблемы. Это уж не говоря о том, что она почувствует, когда узнает, что ее милый и любимый ей все время врал. Мне это надо: кроме свой жизни еще и чужую ломать?

Какая-то нехорошая мысль попыталась пробраться в мою голову, скользнула холодком по спине… а, нет, это Нитка зашевелилась, спряталась еще больше под простыню и уткнулась мне носом в грудь.

– Спишь? – тихо спросил я.

Нита зашевелилась, кажется, попыталась помотать головой, но поняла, что не получается и прошептала:

– Не сплю.

– И я не сплю, – констатировал я очевидный факт.

Мы полежали молча еще немного.

– Ты ведь, наверное, всем расскажешь… – тихо и печально спросила девушка из-под простыни.

– Нет, – чуть пожал плечами я.

Простыня зашевелилась, и из нее показался розовый носик. Забавно: он нисколько не изменился, но теперь совершенно не напоминает свиной пятачок.

– Почему? – спросил носик.

– Мне отец запретил.

Вслед за носом, как мышка из норки, выглянули два глаза:

– Как это?

– Мне отец всегда говорил: что бы у тебя ни было с девушкой – никогда и никому об этом не рассказывай. Друзья твою похвальбу через пять минут забудут, а девушку ты обидишь навсегда.

Носик вместе с глазами спрятались обратно и замолчали. Задумались.

Я продолжал лежать, глядя в потолок и машинально поглаживая круглое плечо. Плечо не сопротивлялось и не отстранялось, наоборот, кажется, прижималось поближе. А, может, показалось.

– Ты странный, – сказали из-под простыни.

– Почему?

– Другой бы… ну… меня… не остановился бы, в общем.

– «Нет» для меня означает «нет».

– Я и говорю: странный. И еще… ты вправду не расскажешь?

– Про тебя?

– Про нас?

– Вправду.

Нита помолчала, потом, так и не вылезая на свет, сбивчиво и путано рассказал мне историю. Про то, как она, там, в своем селе, встречалась с одним молодым человеком. Который эпитета «молодой» заслуживал а звания «человек» – нет. Как он пудрил ей мозги, как она, влюбленная школьница, бегала к нему на свидания в темноте за амбар, как он уговаривал ее на кое-что побольше, чем просто поцелуи при луне, а она, несмотря на всю свою влюбленность, отказывалась… И доотказывалась. Разочарованный ухажер взял да и разболтал про нее грязную сплетню. Подробности сплетни я выспрашивать не стал, но мысленно сделал себе заметку: если вдруг этот казанова попадется мне на жизненном пути – оставить ему заметку, что с девушками так нельзя. Вдобавок к тем, которые уже оставили Ланитин папа, Ланитин брат и собственный папа казановы.