Зигзаги времени. Книга третья

Он молча кивнул мне головой и, захватив с собой двух друзей погранцов, они начали спускаться по склону к поселку. Немецкая колонна отползла к лесу и вновь стала разворачивать оставшиеся два орудия. Сохранившийся единственный танк стрелял от леса, но расстояние было большое, и снаряды то падали на горящий поселок, то ударялись в холм, а то и вообще улетали за реку. Наши пушки перенацелились на залегшую пехоту и открыли огонь шрапнелью. После нескольких выстрелов пехота не выдержала и побежала к лесу под огнем пулемета, который выхватывал черные фигурки из толпы, и они застывали на лугу. Немецкие пушки и танк открыли огонь по пулемету. На какое-то время он замолчал, но через некоторое время застрочил с другого места, отгоняя пехоту еще дальше. Танк и пушки перенесли огонь теперь на это место, и опять пулемет смолк чтобы заговорить уже с другого конца. Пулеметчик был опытный и менял огневую точку, видя, что его могут накрыть огнем, как-бы издеваясь над фрицами. Семён с пограничниками уже должны быть там, я приказал всем быть готовыми, чтобы прикрыть товарищей. Вынырнули они из-за стелющегося дыма неожиданно, двое бойцов вели под руки раненого пулеметчика, а Семён, чертяка, тащил за собой «Максим». Увидев на склоне холма бойцов, пехота открыла огонь по ним, и вновь вся круча взорвалась огненным шквалом из всех стволов, даже зенитные «Эрликоны» прошлись по гитлеровской цепи. Две полковые пушки били шрапнелью, выкашивая немецкую пехоту, заставляя фрицев зарываться в землю или искать укрытие. Им уже было не до бойцов, поэтому и добрались мои бойцы целые и донесли раненого пулеметчика. Его они занесли в подвал, где уже лежали раненые, их обслуживал санинструктор, которого прикомандировал сам комдив. Хоть у него и своих раненых куча, но о нас он позаботился. Немецкая дальнобойная артиллерия продолжала методично обстреливать наши позиции по старым координатам. Один из снарядов разворотил левый «Эрликон», весь расчет погиб, да и трудно уцелеть при попадании 150-мм снаряда. Пушкари из церкви, несмотря на их обстрел, не переставали уничтожать остатки немецкой колонны. Их беспокоящий огонь все ж заставил немцев удалиться в лес, оставив на поле разгромленные танки, грузовики и кучу убитых и раненых. На какое-то время наступила тишина, даже дальнобойные орудия замолчали. Позвонил на мост, тишина, видно, перебит провод, вновь отправил телефониста восстановить связь и старшину проверить позиции на мосту, сам же спустился к раненым. Санинструктор посетовал, что из всех лекарств у него только йод, спирт и бинты, а двоих раненых надо срочно оперировать. У одного ранение в грудь, задето легкое, так как рана пузырится при дыхании, у второго — в живот. Оба, по его словам, не жильцы, если не отправить срочно в лазарет. Раненый в живот тихо стонал от страшной боли. Бинты были пропитаны кровью. Губы были искусаны до крови от боли. Лицо, даже в полутемном подвале, было бледное и покрыто капельками пота.

— Товарищ командир, — тихо, в два приема прошептал он. — дайте пить и Ваш пистолет, не могу терпеть эту боль! — и по его щеке скатилась слеза.

— Сейчас, потерпи. — склонился я над ним и ввел его в сон.

После чего сосредоточился и через ладони, направленные на его раны, стал восстанавливать поврежденные органы. Энергия быстро покидала меня, но и стоны раненого затихали. Почувствовав, что осталось мало энергии, я прекратил лечение. Вывел раненого из сна и, пошатываясь, пошел в блиндаж на лежанку из сена. Полежать долго не удалось, немцы пообедали, и разрыв снаряда известил нас об этом. На этот период я отправлял всех за вторую стену на берегу реки. Пробить две толстые кирпичные стены немцы не могли, поэтому там было безопасно. Ну, а чтобы просто так не сидели, я заставил их рыть щели, все ж не так страшно под обстрелом, когда занят чем-то.

Через час вновь пронесся крик наблюдателя «Воздух!». Как всегда, из-за леса вынырнула девятка бомбардировщиков, прикрываемая мессерами. Застрекотали «Эрликоны» от моста и наш оставшийся зенитный «Эрликон». В небо потянулись огненные нити, разбивая немецкий строй. Я приказал пулеметчикам помочь зенитчикам, и по ним открыла огонь вся круча. Казалось, что может сделать маленькая пулька немецкой машине, но, по-видимому, что-то повреждается, так как неожиданно два самолета, клюнув носом, устремились вниз, дымя из-под крыльев черным жирным дымом. Взрывы были мощными, видно, взорвались еще и бомбы. Остальные «Юнкерсы» поднялись выше и сбросили свой груз по поселку. Юркие «Мессершмиты» прошлись, как метлой, из пулеметов и пушек по нашим позициям, заставив замолчать второй «Эрликон». Только с помощью зенитчиков на мосту удалось сбить один «мессер» и отогнать остальных, но потери были большие.