Зигзаги времени. Книга третья

Утром, быстро позавтракав остатками из котомки деда, перенеслись в Марьино Ущелье, где находилось капище Сварога. Дед долго молился, стоя на коленях перед чашей, потом достал из-за пазухи жертвенный нож и резанул по моей левой руке, шепча молитву, и вот те же, золотистые всполохи, поднялись над чашей Сварога.

— Сварог принял нашу жертву, значит сила твоя усилилась! — проговорил дед и показал на мою руку, на которой уже затянулась рана.

Я посмотрел, на руке лишь остался красный след от разреза. Ну что ж, пора теперь обратно, за скипидаром и мазутом. Без денег мне будет не достать, поэтому, загрузившись в аэролодку, перенесся на Черное болото возле г. Горбатой в 50-е годы, когда все после войны затихло. Подъехал на лодке к берегу, где недалеко находилась дедова избушка. Деду сейчас было не до охоты, как и все фронтовики, он поднимал захиревший после войны колхоз. Все сейчас держалось на бабах и подростках. Была даже бригада «вздымщиков», что собирали сосновую смолу, которую потом перегоняли на скипидар и канифоль. В народе эту бригаду называли «химиками», так как все это сырье отправлялось в химическую промышленность. За это колхоз получал настоящие деньги (все колхозники получали трудодни), поэтому в бригаду «химиков» шли охотно, в конце года они, кроме трудодней, за которые получали зерно и другие продукты, получали и наличные, с которыми можно ехать в город за покупками.

Зашли в дедову избушку, где волхв стал растапливать печь, а я принес ему из родника воды. После чего перенесся в бункер, где затарился продуктами и взял пару пачек советских рублей, благо, что реформа будет еще не скоро. С валютой и золотом решил не рисковать, в это время и за один доллар могли к стенке поставить.

Поели тушенки с макаронами, закусывая галетами, и легли спать. Наутро я отправился один в сторону лагеря «химиков», мой дед показывал однажды, где они стояли. В солдатской форме я не привлекал внимания, так многие ходили после войны. К полудню я подошел к лагерю, где у костра кашеварил старый дед с густой седой бородой.

— Здорово, дед!

— И тебе не хворать, добрый человек!

— Где бы бригадира вашего увидать?

— Так скоро соберутся на обед, вот и увидишь. Сейчас плов с готовится, и кликнем их.

Минут через десять он встал и начал железякой колотить по подвешенному куску рельса. Звонкие удары разносились по лесу, сообщая, что обед готов. Вскоре из-за деревьев показались работники, большую часть из них составляли молодые женщины. Мужчин было трое, из них один был без левой руки, и двое молодых парней, лет по шестнадцать. Вот они и несли инструмент для «вздымки» коры. Бригадиром оказался фронтовик: Кучерин Анатолий Иванович. За бутылочкой коньяка он рассказал многое о себе. После артиллерийского училища его отправили под Курск, где он 5 июля 1943 года встретил немецкую армаду танков.

— Горело все! И наши танки, и немецкие… Пыль, дым, огонь, разрывы снарядов и бомб. Казалось, ничто и никто не выживет в этом аду. Я уж думал, что не увижу свой крестовый дом из лиственницы, что построил в Ишиме перед войной, ни своих родных! А какая малина у меня, Андрей, в палисаднике растет, здесь я такой крупной ягоды не видел… Наливай, давай! — я наполнил вновь стаканы на треть. — Я ведь, Андрей, до войны работал завмагом, вот и здесь сейчас как грамотного и фронтовика поставили бригадиром! — он привычно выплеснул в рот свой коньяк и, мрачно занюхав просто кулаком, продолжил. — Батарею нашу уничтожили. Все же танки, но и мы их накрошили немало, только мое орудие, где я был наводчиком, уничтожило восемь немецких танков, ну а потом взрыв, и я очнулся уже в медсанбате. Конечно, руку могли спасти, но море раненых, жара…доктора и побоялись гангрены! Вот теперь и бригадирствую над взводом баб. — усмехнулся он.

Допив бутылочку, я подвел разговор насчет скипидара и мазута. Анатолий задумался.

— Ну, насчет скипидара, проблем нет, а вот насчет мазута… Слушай, а отработанное масло с МТС не пойдет? — спросил он.

— Ну, а почему бы и нет! В общем, надо две бочки скипидара и бочку «отработки». Сколько я буду должен? — показал я всем известный жест на пальцах.

— За скипидар рассчитаешься в правлении колхоза, а «отработку» за три бутылки вот такого же напитка. — кивнул он на пустую бутылку из-под коньяка.

— Заметано! Как проехать в правление?

Через час поедет телега со смолой, вот и езжай с ней. Ему все-равно в правление надо, завести отчет и выписать продуктов на неделю, а то скоро жрать нечего будет. — он сплюнул и стал привычно сворачивать одной рукой на колене самокрутку.

Послюнявив газетную бумагу, он, зачерпнув свернутой самокруткой из кисета мохры, ловко придавил ее пальцем и вставил в рот. Достав из кармана коробок и зажав его меж колен, чиркнул спичкой и прикурил, дохнув ароматным дымом.

— Будешь? — протянул он мне кисет.

— Спасибо, Анатолий, не курю. — я достал из кармана зажигалку и протянул ему.