Зима

— Какую историю? — говорит Артур.

— Реальную, — говорит София. — Рождественскую.

Артур хмурится.

— А потом мы поиграем в угадайку, — говорит она. — Ты попробуешь угадать, какой подарок получишь на Рождество.

Артур кивает.

— Вот и ладненько, — говорит София. — Я вернусь через минуту. Полежишь тут один всего одну минутку?

— Хорошо, — говорит Артур. — Только если не больше одной минутки.

— Ну, ты уж постарайся, — говорит София. — Ведь для того чтобы приготовить горячий шоколад, мне нужно спуститься в кухню и потратить время на его приготовление.

— Да, — говорит Артур. — Согласен.

— А это может оказаться чуть дольше одной минутки, но я вернусь, как только он будет готов, — говорит она. — Ладно?

Артур кивает.

София спускается на первый этаж.

Боже правый. Десять минут пятого утра.

Она стоит на кухне и качает головой.

Ребенок. Такой впечатлительный, буквально пышет впечатлительностью. Она и сама ужасно себя чувствует: его страдания передаются ей всякий раз, когда она к нему подходит. Господи. Еще и кошмары Айрис. Ей самой они не снились уже много лет: гряда облаков вдалеке, вспышка света, ожидание в невзрачном доме, когда сердце безумно стучит в груди от напряжения, а затем слепота — это значит, что глаза расплавились и стекают по лицу.

Она делает глубокий вдох.

Со вздохом выдыхает.

Она смешивает шоколадный порошок с молоком, а потом доливает в кружку кипятка. Так они делали, когда она была маленькой, когда они с Айрис были маленькими и надо было экономить молоко.

А что потом?

Прошло почти десять лет.

Вскоре после этого умрет отец.

София говорит с ним по телефону: он позвонил ей по рабочему номеру. Он довольно редко это делает, так что наверняка что-то важное. Но оказалось, ничего важного. Отец выдернул ее из видеоконференции по мировым стратегиям, к которой она готовилась много недель.

— Собака, — говорит он. — Русская собака.

— Да, была такая собака, разве нет? — говорит София. — Но я не могу сейчас говорить. Давай позже?

Он позвонил, говорит отец, потому что подумал, ей приятно будет услышать, что правда наконец раскрыта, что бедная собака, которая умерла там больше сорока лет назад, не летала вокруг Земли в той консервной банке целую неделю, пока не умерла. Нет. Собаке повезло, и она умерла всего через несколько часов после того, как ее засандалили в космос. Она промучилась максимум часов семь.

— Понятно, — говорит София. — Тебе что-нибудь нужно? Если нужно, просто скажи Жанетт, я соединю тебя с Жанетт, и можешь сказать ей, если что.

Отец говорит, что никогда не забывал, как это было для нее важно, и позвонил ей, потому что подумал, ей приятно будет узнать то, что он прочитал сегодня в сегодняшней газете…

…слышно, как он шелестит газетой над трубкой, отыскивая нужную страницу…

…что русские ученые, которые подобрали эту бродячую собачонку на улице, симпатягу, дружелюбную, умную, это можно увидеть на фотографиях, смышленую малышку, и посадили ее в капсулу ради эксперимента, — у них все равно был аврал, потому что старый лысый Хрущев хотел похвастаться и воспользоваться запуском собаки в космос в качестве пропагандистского трюка, в честь чего-то там к определенной дате, хотя ученые, проводившие эксперимент над собакой, не были готовы, — короче, эти ученые, те самые люди, которые этим занимались, наконец раскрыли правду, которую скрывали все эти годы, о том, что собачка умерла от высокого уровня температуры всего через несколько часов после запуска, все равно никто и не надеялся, что собака выживет, и они даже знали, что она погибнет, они приняли решение, что она должна погибнуть, перед тем как отправили ее туда наверх, и просто впервые публично принесли извинения.

— Подумал, тебе приятно будет узнать. Подумал, для тебя это очень важно, только поэтому. Теперь они жалеют о том, что сделали, что вообще сделали это с собакой, — говорит отец. — Ну и, как сказала бы твоя мать, это твоя жизнь…

— Чудесная история, — говорит София. — Мне пора. Вечером перезвоню.

— …и твое время…

Слышно, как его голос затихает и удаляется. Она протягивает руку, нажимает тревожную кнопку и кладет трубку.

Посреди ночи весь дом наполнился запахом горелого масла.

София встала, не разбудив сестру, которая осталась такой же соней и храпуньей, какой была всегда.

— Привет, — сказала Шарлотта.

София села за кухонный стол.

— Мы должны перестать так встречаться, — сказала она.

— Почему? Мне нравится, — сказала Шарлотта.

— Нет, я не в буквальном смысле. Это шутка. Английская фраза, — сказала София. — Лично я не понимаю, Шарлотта: как вы можете знать Шекспира, но при этом быть незнакомой с обычной фразой?

— С какой обычной фразой? — сказала Шарлотта.

— Которую я только что употребила. Мы должны перестать так встречаться, — сказала София.

— Но мне нравится с вами так встречаться, — сказала Шарлотта.

— Очень смешно, — сказала София.

— И не называйте меня Шарлоттой, зовите меня Люкс, — сказала она.

— Я только недавно привыкла не называть вас мысленно вашим полным именем, — сказала София. — Я не могу называть вас чужим именем.