Зима

Зайдя в помещение, пожилая женщина остановилась при входе, не в силах утихомирить сердцебиение.

Девушка аптекарь в белом халате стояла в углу комнаты за п-образной пестрящей упаковками лекарств витриной, пила кофе и разговаривала по телефону. Увидев вошедшую, девушка сказала в трубку: «Сейчас, погоди минутку»,– убрала трубку от уха и вопросительно посмотрела на посетительницу. Но пожилая женщина никак не могла отдышаться и пока явно была не готова отвлечься на что-либо кроме нахлынувшей усталости и стука в висках и груди. Видя это, девушка продолжила разговор, прикрывая трубку и рот ладонью: «Да тут какая-то бабушка зашла, стала в дверях и стоит… Не знаю… Ну да бог с ней… Так вот… Что я хотела спросить?… Ах, да… Так давно это у вас с ним?… Да?… Ну, поздравляю… Да не прибедняйся… Я вас, кстати, в субботу видела на вещевом?… Во сколько?… Ну я не знаю… Днем… Часов в одиннадцать, наверно…».

В этот момент пожилая женщина подошла к ближайшему окошку. Девушка вновь убрала трубку от уха и сказала посетительнице: «Женщина, проходите вон к тому окошку», – и показала на окно на противоположной стороне. «Ладно, давай я тебе перезвоню через пару минут… Все давай… Да… Ну, буквально пару минут… Или хочешь, сама перезвони минут через пять…Ага… Пока…», – аптекарь повесила трубку и подошла к окошку.

– Здравствуйте. Что вы хотели? – спросила девушка.

– Здравствуй, деточка. Мне в поликлинике лекарство выписала наша врач Елена Сергеевна… – женщина расстегнула пару верхних пуговиц на пальто, на шее у нее висели очки на веревочке, она одела их и стала доставать что-то из внутреннего кармана.

– Какое лекарство? – спросила аптекарь.

– Сейчас, сейчас, – тяжело пыхтела женщина. Она вытащила нечто, многократно завернутое в газету, начала разворачивать упаковку, продолжая говорить. – Видишь, деточка, даже сумку с собой побоялась брать. Время-то сейчас какое… А деньги-то большие, не дай Бог, украдут… Мне-то врач наша давно уже лекарства эти выписала, но она как сказала, что лекарство дорогое – я решила, что потерплю, денег ведь все равно нет. Мои мне не помогают, а пенсия… Да что говорить, насмешка одна… А в воскресенье так допекло, что хоть вой… Мучилась я, мучилась, а потом решила, что возьму из отложенных на похороны… Думаю, надо как-то дожить, а в землю хоть в простынке пусть кладут – мне уже все равно будет… А врач наша, Елена Сергеевна, сказала, что у вас в аптеке самое дешевое это лекарство, вот я к вам и приплелась… Еле дошла…

Содержимое было завернуто в целый разворот какой-то бесплатной рекламной газеты. Внутри были сложены какие-то бумаги, документы и деньги. Женщина перебирала содержимое свертка, пока наконец из общей стопки не был выужен рецепт или просто листок с предписанием врача. Покупательница протянула дрожащими руками листок в окошко. Аптекарь взяла бумагу.

– Да, есть такое. Стоит пятьсот тридцать два рубля девяносто копеек. Будете брать? – казалось, не успев еще посмотреть в листок, сказала девушка.

– Как вы быстро прочитали. А я сидела в очках разбирала, разбирала, да так и не поняла, что там написано. Врач у нас хороший, но почерк у нее такой неразборчивый…

– Так вы будете брать или нет?

– А я слышала, деточка, что бывают поддельные лекарства, что на вид не отличить…

– У нас нет поддельных лекарств, – отрезала аптекарь.

– Деточка, мне поддельные никак нельзя… Я и так взяла из тех, что на похороны собирала… А если не поможет, то я не знаю… Денег больше нету. Совсем нету. Я тебя очень прошу, деточка, не надо мне поддельные… Если других нет – ты скажи, я не буду покупать… Может в другой аптеке будут настоящие… Мне просто Елена Сергеевна, врач наш, сказала, что здесь самые дешевые. Цены-то сейчас ставят, как бог на душу положит. А я и так уже взяла из…

– Женщина, я ж вам говорю, у нас поддельных медикаментов нет.

– Да я слышу, деточка, слышу. А ты все-таки, не сочти за труд, и уточни. Ты меня пойми: если не поможет – к кому идти, кому кланяться? Кто даст денег на другое лекарство? Пенсии – на еду едва хватает, мои мне не помогают… Они и заезжать-то, не заезжают, а помогать… Об этом и разговору нет… Ну да доживешь до моих лет – поймешь… А лучше, чтоб не пришлось такое понимать, дай Бог, у тебя все по-другому будет… По-людски…

– Еще раз повторяю, поддельных лекарств в нашей аптеке нет. Будете брать – берите, сомневаетесь – не берите… Что я могу вам еще сказать…

– Не сердись, деточка. Буду я брать, буду. Сколько ты сказала?

– Пятьсот тридцать два девяносто, – отчеканила аптекарь.

– Сейчас, сейчас, – женщина начала считать дрожащими руками купюры, постепенно отводя руки все дальше и дальше от глаз, – Уже и в очках ничего не вижу… Обожди, деточка…

Все время, что покупательница считала деньги, девушка смотрела на нее взглядом, прячущим за безразличием зарождающееся раздражение. В это время в аптеку зашла молодая женщина.

– Женщина, подвиньтесь, пожалуйста. Вы все равно пока считаете, – сказала аптекарь.

Пожилая женщина послушно отодвинулась от окна.

– У вас панадол есть? – спросила молодая женщина.

– Детский, взрослый?

– Детский.