Зима Гелликонии

Услышав такой ответ, девушка заметно растерялась. Обдумывая ситуацию и не переставая удивляться, Торес Лахл нагишом выбралась из постели. Потом величественно подняла руку.

— Помоги же мне! — приказала она.

Покорно кивнув, девушка повиновалась и проводила Торес Лахл в ванную, где из медного крана текла горячая вода. Как объяснила рабыня, все поместье отапливалось биогазом, в том числе производился нагрев воды.

Погрузившись в роскошно-теплую воду, Торес Лахл рассмотрела свое тело. После тяжелого путешествия оно отчасти утратило массивность. На бедрах медленно заживали царапины от когтей Уундаампа. И что хуже всего, она подозревала, что, возможно, беременна. От кого, она не могла сказать точно, но благодарила Прародительницу за то, что связи между ондодами и людьми никогда не давали приплода.

Борлдоран и ее родной город Олдорандо остались где-то далеко, за тысячу миль отсюда. И если ей доведется когда-нибудь увидеть родной край, то лишь благодаря невероятно счастливому стечению обстоятельств. Жизнь женщины-рабыни, как правило, тяжела и коротка. Торес хотела расспросить об этом девушку, которая помогала ее омовению, но почла за лучшее держать язык за зубами. Если Лутерин решит жениться на ней, ее участь изменится, станет в тысячу раз лучше.

Что он скажет? О чем попросит? Сделает ли предложение? Ей придется пройти через все, о чем он ее попросит.

После того как служанка вытерла ее полотенцем, Торес надела принесенную для нее мантию-сатара. Потом снова улеглась в кровать и погрузилась в состояние паука. С тех пор, как они покинули Ривеник, она в первый раз обращалась к миру духов. Там, внизу, существовал дух ее мужа, висящий в обсидиане, последняя инстанция для нее, искра во тьме, зовущая ее к себе.

Поместье радовало глаз, как всегда. Незатихающий северный ветер сдул большую часть снега. Оголившиеся поля были девственно чисты. На южной стороне за каждым деревом белел узкий клинышек снега, тонкий и вытянутый, словно птичья кость. Старший распорядитель, которого Лутерин знал с самых юных лет, сопровождал его в прогулке по поместью. Обычная жизнь начиналась вновь. Согнутые ветром каспиарны и брассимпсы выстроились словно на параде. Куда ни глянь, вблизи и вдали поднимались снежные пики, дочери и сыновья горной страны, сейчас полностью скрытой облаками. На севере в тучах виднелась Священная Гора, где находилось Великое Колесо. Лутерин резко прервал разговор и вскинул затянутую в перчатку руку в приветственном жесте.

Поверх прежней одежды он накинул теплую шубу и привязал к ремню поясной колокольчик. На конюшне голые по пояс рабы подвели ему молодого гуннаду для выездки. Двуногое ушастое животное удерживало равновесие за счет длинного хвоста и бежало на когтистых птичьих лапах. Как лойси и двулойси, рядом с которыми гуннаду обитали в дикой природе, гуннаду были некрогенами. Иными словами, они принадлежали к той категории животных, которые могли дать жизнь потомству только через собственную смерть. Однажды мать Лутерина горько сказала ему: «Впрочем, как и люди». У гуннаду не было матки; сперма в желудках превращалась в личинки, которые питались плотью родителей и прогрызали себе путь наружу до тех пор, пока не проникали в артерии. С потоком крови личинки распространялись по всему материнскому телу, приводя к быстрой смерти родителя. После этого личинки проходили через несколько ступеней развития, питаясь мертвой плотью, и, наконец, достигнув размеров, позволяющих выжить во внешнем мире, появлялись на свет уже как маленькие гуннаду.

Взрослые гуннаду были отличными верховыми животными, хотя и недостаточно выносливыми. Но тем не менее гуннаду идеально годились для коротких поездок, вроде осмотра поместья Шокерандитов.

Лутерин наслаждался чувством полной безопасности. Полиция никогда не решится войти на земли великого поместья. Пока его отец был в отлучке, развлекаясь охотой, Лутерин оставался в поместье за старшего. Несмотря на долгое отсутствие, несмотря на метаморфозу тела, сейчас он с легкостью вошел в свою роль. Все слуги, от старшего распорядителя до самого младшего раба, знали его. Было бы нелепо думать, будто что-то может пойти иначе. К тому же он был единственным сыном своих родителей.

У него были обязанности. Обязанности, которые надлежало исполнять. Он должен будет представить Торес Лахл матери. Ему придется поговорить с Инсил Эсикананзи; разговор будет неловким... А кроме того, у него есть и более серьезные дела.