Зима гнева (СИ)

– Ты не веришь мне. Что ж… ты запомнил, как идти обратно?

– Да.

– Возьми ключи. Осмотри внимательно и камень, и трон, убедись, что я не лгала. И приходи. А я… мне тяжело находиться здесь.

Его высочество кивнул. И хмуро смотрел, как за матерью закрылась тяжелая кованая дверь.

Совсем старуха из ума выжила. Интересно, что засунули под этот трон? Или…

Вот сейчас он и разберется.

Под неумолчные стоны принц собрал на себя половину пыли с пола. Извозился, как поросенок. Ободрал щеку о какой-то дурацкий завиток. И даже сдвинул трон с плиты.

Увы…

Стоило ему наступить на камень, и начинался стон.

Что-то ПОД камнем?

Нет. Уж это-то он видел. Тяжелые каменные плиты, какое уж там! Старая кладка, в такой дыр не навертишь.

Но что тогда?

Его высочество сплюнул со злости.

– Хелла, Шелла… да что такое…!?

Пнул на прощание трон – и направился обратно.

Коридор, лестница…

Ступенька, вторая…

Его высочество был уже почти наверху, когда его вдруг резко рванули назад за сюртук. Настолько резко, что Корхен потерял равновесие, и носом вниз полетел по ступенькам.

– ААААААА!!!

И его крик сплелся с торжествующим волчьим воем, который принц отлично услышал и запомнил.

Последствия?

Сломанная в трех местах правая рука. И сильная горячка – без сознания его высочество пролежал около часа, и на холодном каменном полу… потом уж очнулся и выполз.

А еще…

На пыльных ступенях отчетливо были видны отпечатки волчьих лап.

Его высочество отлично их рассмотрел, пока полз наверх по лестнице. И воевать ему больше не хотелось.

Боги?

Хелла?

Русина?

Вот и замечательно! Занимайтесь сами, чем пожелаете! А у него всего две руки! Считайте – он понял!

Русина, Подольск.

Маргоша видела своего любовника разным.

Веселым, грустным, усталым, пьяным в стельку… но чтобы так?!

На Илью смотреть было страшно. Весь серый, потухший, сгорбившийся… девушка решительно испугалась.

– Илюша!?

Бесполезно…

Мужчина отстранил ее, словно дверь, прошел в кабинет – и хлестанул дубовик прямо из бутылки. Словно воду.

Маргоша откровенно испугалась – и помчалась за советом. Дядька Савва предложил пока не лезть, а там посмотрим…

Две бутылки дубовика оказались отличным снотворным для Ильи. А когда мужчину сморило, дед Савва вошел в кабинет. И нагло обыскал его карманы.

А вот и оно… ага.

Телеграмма.

В других обстоятельствах дед Савва посочувствовал бы бедолаге. Но сейчас…

Алексеевка сожжена. Все мертвы.

Тут и добавлять ничего не надо, и так все ясно. Но получается… если родные Ильи Алексеева мертвы, значит…. Значит его единственной родней остается Маргоша! Ну, и они – немного!

А значит… все отлично! Теперь-то Илья с ними точно не расстанется.

И воодушевленный хорошими новостями, дед Савва отправился разъяснять это Маргоше. Пусть приголубит бедолагу, успокоит, подластится, как это бабы умеют…. Мужики в таком состоянии – что дети! Кто их по головке погладит, тот и хороший.

Не надо ему ничего говорить, не надо лезть с соболезнованиями, не надо… сам все расскажет. А пока просто повторять, что его любят, что он самый лучший, что они теперь семья, что у него ребенок будет…

Этого хватит.

Яна, Русина.

Как организовать праздник для четверых детей?

Сложно.

Это и в обычное-то время сложно, а уж в разоренной войной и революцией Русине…

Но Яна справилась.

Деньги могут все, а деньги у нее были. Купить продуктов, приготовить праздничный стол – простой, без изысков, ну не умеет она готовить роскошно, но уж плюшек напечь – запросто. Салатиков накромсать, канапешки сделать…

Для этого и умения не надо, только продукты и нож.

И все пятеро сидели за столом.

Яна первая подняла бокал. Ей досталась память Анны, и она помнила, как отмечают день зимнего солнцестояния. Гуляниями, песнями, колядками, загадками…

Чего только в этот день не устраивали!

Но…

Сейчас у Яны не было возможности.

А вот подарить подарки она могла. Каких усилий ей стоило достать игрушку! Ей-ей, самой проще было сделать, наверное. Но рукоделие Яне не слишком давалось. Так, пуговицы пришивать…

Деньги творят чудеса, так что Яне достали плюшевого котенка для девочки, два небольших пистолета для мальчиков – пока не заряженных. Но учить Яна их начнет.

Пока без патронов, просто показать пальцем на цель, а потом показать на ту же цель пистолетом. Потом, когда она поймет, что дети не навредят друг другу, она доверит им и заряженное оружие.

Чудовищно?

Но пусть у них хоть шанс будет! Кто ждет выстрела от маленького ребенка? Да никто!

Для Топыча она раздобыла часы. Пусть учится.

Дети тоже не сидели, сложа руки, и подарили Яне самодельные конфеты из засахаренной вишни. И для Яны этот подарок был дороже всех сокровищ мира. Это ее сын руку приложил!

– Родные мои, – тихо сказала она, переждав бурю детского восторга. – У нас впереди тяжелое время. И я хочу выпить этот бокал, чтобы у вас все было хорошо. Чтобы вы были живы и здоровы, чтобы выбрались из всей этой истории, чтобы спустя пятьдесят лет собрались за столом, живые, здоровые, с детьми и внуками, и рассказали им про этот Солцеворот. Я верю, что так и будет! За ваше будущее, дети! За вас!

И осушила бокал с вином.

Хелла, прошу тебя…