Зима в раю

Затем, под аккомпанемент хохота старших детей, терпение старой дамы наконец было вознаграждено: внук со всего маху стукнул ее по лбу тяжелым половником, который ему вручила мать – видимо, в качестве учебного материала. И пусть в освоении ортодоксальной науки владения ложкой ребенок пока не преуспел, зато он уже выказывал незаурядные способности в куда более важном деле – умении добиваться своего в жизни, и талант этот он явно унаследовал не от бабки. Мать была горда. Бабушка была в полуобмороке. Остальные члены семьи на минуту прервали поглощение паэльи, чтобы посмеяться, а затем вернулись к креветкам, которых они поглощали весьма эксцентричным способом, широко распространенным на Майорке: креветке отрывают голову, а затем жадно высасывают все до последнего внутренние органы, которые скрываются в миниатюрном теле этого ракообразного.

– Вот к чему свелась концепция счастливой семьи за испанским воскресным обедом, – поддразнил я Элли. – Лучше бы эта милая старушка поехала на автобусную экскурсию в Андрач, как другие пенсионеры.

– Ерунда! Так приятно видеть, что все поколения семьи встретились за совместным обедом. Замечательная традиция, и я им завидую.

– Ну, наблюдать за ними действительно интересно, с этим не поспоришь.

Тем временем в другой половине зала мало что делалось для поддержания этой великой традиции в новой семье, ожидающей в самом скором времени пополнения. Скорбного жениха заставили встать, и мы подумали, что это сигнал к началу мучительных, в данном случае застольных, речей. Но, к счастью, наши предположения оказались далеки от истины. Как мы узнали позднее, по местным обычаям жениху полагалось в первый раз публично поцеловать невесту именно на этой стадии празднования, когда – при нормальных обстоятельствах – все гости уже употребили достаточно вина, чтобы ритуальный поцелуй инициировал дальнейшие увеселения. Аналогичным образом расплывшуюся невесту подняли за локти две ее крепкие подружки. Затем под обязательные, но исполненные без души стук столовых приборов и свист гостей муж запечатлел на плотно сжатых губах молодой супруги матримониальный поцелуй – а куда ему было деваться?

Мать жениха сидела с таким видом, будто ее вот-вот стошнит. Мать невесты сидела с таким видом, будто ее уже стошнило. Вероятно, не привычная к большому количеству вина, выпитого с момента постыдного появления в зале ее дочери, убитая горем женщина постепенно соскальзывала со стула все ниже и ниже, и в конце концов над столом осталась торчать только ее покачивающаяся голова. Ее изящная шляпка с розовыми цветами рискованно съехала на правое ухо, и пастельные тона лепестков удачно оттенили бледную зелень лица. Мужа несчастной дамы уже ничто не волновало.

Над свадебной компанией снова повисло угрюмое молчание.

– Мне кажется, Элли, там выпито столько вина и вдобавок столько неприязни накопилось между двумя кланами, что уже давно пора разразиться ссоре или даже драке, – странно, что до сих пор ничего не произошло.

– Это еще один аргумент в пользу добродушия местных жителей.

– Не-а. В этом есть что-то ненормальное. Фарс какой-то, а не свадьба. Зачем выкидывать прорву денег на всю эту показуху? Лучше бы отпустили молодых домой, чтобы бедолаги в интимной обстановке погоревали над своей судьбой.

– Ну, Питер, это уже слишком! Неужели в твоей душе нет ни капли романтики? – воскликнула Элли, яростно вертя в руках стакан с водой.

– Эй, смотри! – Я обрадовался возможности отвлечь внимание супруги от своей персоны и указал ей на свадебный стол. – Кто-то только что отрезал жениху галстук!

– О, нет! Это не смешно! Ведь ему и так несладко приходится. – Элли очень огорчилась за новобрачного.

– Не переживайте, se~nora. Это местная традиция, – сказал официант, останавливаясь с горой грязной посуды у нашего столика по пути в кухню. – Видите, как галстук разрезают на кусочки и передают их по кругу? Все гости должны заплатить немного за каждый обрезок, и деньги пойдут молодым на медовый месяц. Таков обычай, normalmente, но тут… в общем, я не думаю, что кто-нибудь даст хотя бы песету.

– Но почему же? – спросила Элли, расстраиваясь все больше.

– Потому что, se~nora, всем понятно, что у этой пары медовый месяц уже был! – Он весело засмеялся и скрылся за кухонной дверью, но несколько мгновений спустя вновь появился, нагруженный тарелками. – Не печальтесь, se~nora. Все могло быть гораздо хуже. У нас на Майорке есть ведь и другая традиция, когда на кусочки разрезают подвязку невесты. Однако в данном случае… – Он хохотнул и перевел взгляд на меня. – В данном случае, se~nor, боюсь, невеста не сумеет нагнуться достаточно низко для того, чтобы самой снять с себя подвязку, а помогать ей никто не станет, потому что… – Чувствуя, что его наблюдения могут оскорбить Элли, официант наклонился и прошептал мне на ухо: – Hombre, потому что ей придется долго ждать, прежде чем кто-то опять захочет сунуть руку ей под юбку – за подвязкой или еще за чем, нет? – Он подмигнул мне и поспешил вернуться к своим профессиональным обязанностям.