Зимнее солнце

Викант с раздражением окинул взглядом судью и стоящую рядом с ним Всевидящую, но спорить не стал. И потянулся целый поток знакомых мне лекверов. Уварс, Велера, несколько членов отряда, Мэрке. Последняя не удержалась от гневной реплики, когда разговор коснулся брюнетки. Факт задержания нас с ней узнающей и гномами суд был не в силах полностью проигнорировать. Однако и здесь поведению брюнетки нашли совершенно другое объяснение:

— Да, Мэрке, не могу с вами не согласиться. Их поведение, действительно, ни в какие рамки не лезет. К счастью, они были наказаны, — Азули не удержалась от своей змеиной улыбки, показав всем присутствующим полный комплект белых и ровных зубов, — Продолжайте.

Учитывая, что в остальном рассказе соплеменницы блондинки не фигурировали, элеме единственной дали нормально его закончить. И тут я едва снова не схватилась за сердце. Когда Анниморр снова вышел и объявил, что часть заседания, посвященная свидетельским показаниям, закончена, к трибуне неспешным шагом направился эльф. Он шел с таким видом, как недавно Гервен, ясно показывая, что одной неожиданностью этот суд не кончится. С его стороны тоже будет свинья, причем подложит он ее не только суду, но и Азули.

— Простите, юноша, куда вы идете? — опешил от такой наглости высокий леквер, который объявлял имена всех свидетелей, а также открывал пламенной речью заседание.

— Как куда? — наигранно удивленно произнес эльф, — Давать показания, конечно же.

— Но кто вы? — вслед за своим помощником растерялся главный судья.

— Я? Ну, как вам сказать. Ладно, будем считать что… А впрочем, вам это не так важно, — сделав паузу, продолжил парень, — Я — Шерненс…э… Шерненс Деавист.

В зале повисла полная тишина. Все уставились на него с таким видом, словно увидели сущность, отдельно идущую от владельца. Я перевела взгляд с эльфа на Азули. Такой реакции я не ожидала, тем более от этой стервы. Всевидящая даже побелела, нервно покусывая губу, хотя было неясно, что же здесь такого необыкновенного. Ну, вернулся эльф никого не предупредив, но разве это настолько потрясающее событие, чтобы с шумом падать на скамейку?

— Ну, раз вы не против, я могу начать. Кстати, Лида, поздравляю тебя с помолвкой… — а вот такого яда в голосе парня я совершенно не ожидала. Или эльф, действительно, ревновал меня к Виканту? Но если бы это было так, зачем ему пропадать так долго? Ведь он мог связаться с Гервеном и с помощью обычного телепатического послания. После всего произошедшего в зале, я не сомневалась, что Шерненс и так сделал. Не даром же он так откровенно намекал мне на адвоката. Пришлось сухо кивнуть и уже во второй раз за вечер произнести:

— Спасибо, — эльф горько улыбнулся, словно что-то для себя решая, и стал говорить. Я никогда не слышала, чтобы Шерненс там говорил: без единого навороченного предложения, только факты, факты и факты. Короткими, отрывистыми предложениями. Видимо, поняв позицию суда, он не стал сообщать ни об одном из нападений узнающих. Также он не упомянул и о нашем последнем разговоре. А на вопрос Анниморру, почему эльф сбежал от Уварса, просто ответил:

— Мой народ никогда не зависел от лекверов. Мне надоело идти вместе с отрядом. К тому же Лида была неплохо защищена. До столицы оставалось всего несколько рекреций, так что я был спокоен как за нее, так и за остальных членов отряда.

— Вы признаете, что были посланы вашим шефом — Гервеном Элистаром чтобы спасти Лиду от правосудия? — перебила парня Азули.

— Скорее не спасти от правосудия, а проследить за ней. Гервен не хотел, чтобы с его будущим союзником и помощником что-либо случилось. Это во-первых. А во-вторых, он не мой шеф. Он мой друг и товарищ. Я никогда не подписывал с ним контрактов или соглашений. И он не заплатил мне ни единой монеты за работу. Потому что для меня это и не было работой. Я получил большое удовольствие, общаясь с такими почтенными лекверами, как Викант или Уварс. И я искренне сожалею о том, что сын капитана Алерг и другие ребята погибли. И еще большее счастье я получил от общения с Лидой. Она замечательная девушка. На этом я и остановлюсь. Мне нечего больше сказать вам, — с этими словами Шерненс прошествовал на свое место, заставив почувствовать меня самой настоящей сволочью. И, наверное, впервые, пожалеть о моем обещании намылить эльфу шею.