Зимняя роща

Так и узнал, что свистел тот так, что за тридевять земель было слышно. Вставал Иванушка рано утром, уходил в поле, где совал руки в рот и учился свистеть. Потратил он на это годы, но свистеть все же научился. Был он теперь не простым дурачком, свистящим так, что уши закладывало у селян в нескольких деревнях!

Спас он после серого волка из волчьей ямы и был тот с ним, пока не прибился Иван к разбойникам. Взяли они его в плен, а когда поняли, что выкупа не получат, развязали и велели идти домой. Отказался Иван, сказал, что дома никакого у него нет, и что лучше останется он с ними, пока не научится чему-нибудь полезному.

Гоняли его разбойники по мелким поручениям. Ничего поначалу у него не выходило, все валилось из рук. Хотел было Иван расстроиться, но подумал, что матушки рядом теперь не будет, чтобы его приободрить. Собрал волю в кулак, затянул пояс потуже, и взялся за дела накопленные. Так и выучился всему потихоньку: охоте, грабежу, даже немного освоил письменность. 10

1

Берендей провел брата в покои. В них стоял лишь стол, остальную мебель давно выкинули. До проклятия у него не нашлось времени отдать распоряжение слугам, чтобы они привезли новую мебель, а после проклятия не нашлось слуг.

– Можешь использовать эту комнату, – сказал Берендей, пропуская брата внутрь.

Кощей подошел к столу. Берендей взялся за ветвь и резко выдернул ее из тела Таи. Тело уложили на стол. Глаза Таи приоткрылись, взгляд застыл где-то в пустоте. Кощей бережно поправил ее волосы.

– Я потерял ее. Потерял, – сказал он. – Теперь все не имеет смысла.

– Я понимаю, – сказал Берендей, – эта боль никогда не утихнет.

– И что мы теперь будем делать? – спросила Василиса, спрыгнув с плеча Кощея на стол. – До свадебного ритуала осталось недолго, а потревоженные мертвецы разрушили клятву. Теперь нам остается только подготовиться к смерти, чтобы встретить ее, как подобает.

Кощей сжал края стола и опустил голову. Он долго молчал, пытаясь найти верное решение. Оно пришло само, звякнув в голове упавшей монетой.

– Я отдам ей бессмертие, – наконец сказал он.

– Что? Царевич, не нужно принимать такие скорые решения! – забеспокоилась Василиса.

– Это не скорое решение, а единственное, – отрезал Кощей. – Она ушла слишком рано. Смерть не достойна Таи! И я не могу ждать, пока произойдет чудо. Я знаю, что чуда не произойдет! Поэтому пора брать все эти пресловутые чудеса в свои руки и перестать бояться проклятия. Я не боюсь смерти, мне давно было суждено умереть. Залесье падет через два дня, а я готов умереть, если Тая сможет пережить этот кошмар и сбежать из этого проклятого места.

– Но царевич, а как же… – Василиса не договорила. Ее перебил Берендей:

– Оставь нас. Проведай Русалку и позаботься о ней.

Василиса, ворча, удалилась из комнаты.

Берендей переглянулся с Кощеем. В глазах брата он увидел страх, смешанный с холодной решимостью.

– Я бы сделал то же самое, – сказал Берендей. – Жизнь ничего не стоит, если любимая мертва.

– Рад, что ты меня понимаешь, – ответил Кощей. – Если ты поможешь мне, я прощу Русалку за то, что она сделала. Оставлю прошлое в прошлом и благословлю тебя и ее.

– Ты готов принять ее в семью?

– Если мы переживем конец света, почему бы и нет?

Братья улыбнулись друг другу. Они не делали этого с тех пор, как умерла мать. Берендею пришлось тяжелее старших братьев, а Кощея он избегал, боясь сорваться на него и поколотить. К тому же младший брат очень сильно был похож на почившую царицу.

2

– Как ты хочешь передать ей бессмертие?

– Я многое слышал от Яги. Она болтала о моем воскрешении, о ее любви. Не уверен, что знаю, как попасть в Затуманье, чтобы достать душу Таи, – Кощей нахмурился, вглядываясь в ее лицо.

Он вдруг вспомнил о том дне, когда хоронили царицу, и понял, что до сих пор не может смотреть на мертвые лица. Тогда он не проронил ни слезинки, не понимая, что произошло с его мамой, и почему его не пустили к ней.

– Может, ты знаешь кого-нибудь, кто может это сделать? – спросил Берендей.

– Не думаю. И это не сработает, ведь душу должен вернуть тот, кто любит умершего. Не обязательно, как мужчина женщину, любовь может быть разной, но она должна быть искренней.

Берендей задумчиво всматривался в лицо брата.

– Позови ее, – сказал он наконец.

– Кого?

– Мару. Ты всегда звал ее, когда кто-то умирал.

– Я не помню этого.

– А я помню очень хорошо. Это было еще до прихода Василисы. Мама была жива, рассказывала нам с тобой разные истории. И однажды ты услышал легенду о Маре, богине смерти. Мама сказала, что она – проводник между миром живых и миром мертвых. Именно она забирает души и хранит их, чтобы они могли отдохнуть от мирских забот. Когда мама умерла, ты не плакал. Ты звал Мару, пока отец не запер тебя в покоях. Он решил, что ты глупый ребенок и ничего не понимаешь. А я забыл, что слышал эту историю вместе с тобой, – рассказал Берендей.

Кощей прочистил горло.

– То есть ты хочешь сказать, что тогда Мара не пришла, а сейчас придет? Тебе не кажется странным твое предложение? – спросил он.