Зимние девочки (ЛП)

В выяснении этого нет никакого смысла, не смотря на то, что каждый попытается выяснить. Я знаю, почему. Самый сложный вопрос это «А почему бы нет?»

Я не думаю, что она ответила на них до того, как это сделаю я.

Я хочу бежать, лететь, разбивая крылья в кровь, я не могу различить даже собственного сердцебиения. Дождь, дождь, утопи меня.

Было ли это легко?

Я не срезаю, не забываю включить поворотники, сворачивая на углу, не теряюсь и не потерялась бы, даже имея такую цель. Я добираюсь до

школы на автопилоте; поздно по их стандартам,

рано по моим. Последние автобусы только что подтянулись к парадной двери. Я выхожу и блокирую автомобиль.

Неумолимый ноябрьский ветер подталкивает меня в сторону здания. Заостренные снежинки медленно падают на наши головы из карамельно-ватных, снежных туч. Первый снег. Магия. Все останавливаются, смотря вверх. Даже грязно серый, автобусный выхлоп замерзает. Двери школы тоже покрыты изморозью.

Мы задираем головы вверх, приоткрывая рты.

Снег падает в наши приоткрытые, словно у каких-нибудь зомби, рты. Смешивается с жиром, табачным дымом и проклятиями, томатным соком,

и ложью, сказанной нами нашим девушкам/парням. В этот момент мы все проваливаем экзамены, мы как использованные презервативы, не прошедшие тест, мы не сдаем эссе; мы – мелки и коробки для ленчей, мы подбрасываем свои кроссовки так высоко, что можем пробить ими облака.

Один вдох, и все становится на свои места.

Все это тает. Водители заводят двигатели автобусов, выхлоп превращается в заледенелые кристаллы. Каждый смешивается с толпой, направляясь внутрь. Они не знают что произошло. Они не могут помнить.

Она звонила мне.

Я возвращаюсь к машине, вытирая лицо своей рубашкой. 7.30. Эмма уже сделала французский, и теперь наверняка принялась

за скрипку. Она проводит слишком много времени, репетируя поклон, и недостаточно сильно натягивает струны. Зимний концерт всего-то через пару недель, а она так и не выучила ни одной песни. Я должна помочь ей.

Кейси в морге, я думаю. Вчера она спала в металлическом ящике достаточно долго для того, чтоб глаза привыкли к темноте.

Дженнифер говорит, что они будут делать вскрытие. Кто снимет ее одежду? Незнакомцы вымоют ее, касаясь своими чужими руками ее кожи? Может ли она увидеть их? Заплачет?

С последним звонком

присутствующие быстро бегут к дверям, покидая парковку. Всего лишь пять минут. Я не могу зайти в холл до того, как он не опустеет, а учителя не заставят всех их замолчать, рассказывая что-то ужасно скучное, из-за чего они не заметят меня.

Я поворачиваюсь, и очищаю место на заднем сидении, спихивая тесты, мятые рубашки и библиотечные книги в одну сторону так, чтоб Эмма могла сидеть на свободном месте, когда я п пристегну ее. Дженнифер говорит, что так безопаснее. Но это нет так, и никогда не было так.