Зимние сны

С земляком в стенах пивного залаСлучаем в беседе я увяз.Что ему язык вдруг развязало,А меня растрогал тот рассказ?Не имею ясного ответа.Не было тогда и ныне нет.Может быть, искал я тень без света.А искать мне следовало свет?

2

«Сам я родом из Электростали,Знаешь, это около Москвы.Сорок лет назад его оставил,А оставив, с прошлым сжег мосты.

Помню тот предзимний день понурыйСо снежком мерцавшим, как металл, —Как с ракетодрома Байконура,В неизвестный мир я стартовал.ТАСС не сообщал тогда, понятно,Как меня несёт за облака,Но свою страну без белых пятенЯ увидеть смог издалека.В проволоке лагерной и вышках,Начисто лишённой многих книг,О которых прежде только слышал,Даже взглядом не касаясь их.Боже, понял я, в какой же яме

Прозябает мой родной народ —Нет, не без альбомов МодильяниИ колбас – без прав на кислород.В капсуле, в полёте раскалённой,Не пришлось тогда вернуться мне(Как позднее многим Крикалёвым[1],Чтоб найти свой дом в иной стране).Жизнь, как будто, открывал сначалаИ, казалось, даже с огоньком,Но, случалось, так порой качало, —Всё вокруг летало кувырком!..»

3

Дальше, извините, не припомню,

Где и с кем был он тогда душой.Слушал я с печалью, только что мнеБыло до неё, увы, чужой!..Будто в зал, реально ж – дальше, мимоОн смотрел, уже не говоря.– Повторите нам по кружке пива, —Попросил официанта я.Возле ног этюдник чуть поправив,Он глазами улыбнулся лишь.За его спиной в оконной рамеВ лужах и огнях блестел Париж.

«Который месяц словно те же маски…»

Который месяц словно те же маски,

Не отличишь – твоя или моя,Но вот уже, пройдя январь, савраскиНас тащат за пределы февраля,Где впереди распутица, понятно,Привычная, увы, из года в год, —Бескрайних луж мерцающие пятна,Среди которых вечно ищешь брод.В такие дни понять бы надо: где мы,Не сбились ли с пути в узлах дорог?Нет, не сейчас, ведь врубелевский ДемонОб этом же задумываться мог.

«На антикварных рынках…»

Сестре Татьяне