Читаем Зимний дворец. Люди и стены полностью

Об этой легкой теплой охристой окраске с выделением ордерной системы и пластического декора белой известковой краской свидетельствуют и иконографические материалы. Например, картины неизвестного художника с оригинала К. Кестнера 1760-х гг. и полотно художника Г. Майера 1790-х гг., запечатлевшие восточный и северный фасады Зимнего дворца.

До пожара 1837 г. принципиальных изменений в окраске фасадов Зимнего дворца не происходит. Ремонты фасадов шли в рамках изначально колера фасадов резиденции. Конечно, состав пигментов несколько менялся, и вариации колера имелись. Однако эти вариации не выходили за рамки цветовой гаммы, определенной Ф.Б. Растрелии. Например, в 1833–1835 гг., при Николае I, в ходе ремонта фасадов окраска выполнялась «палевою краскою» – легким охристым колером[632].

В ходе восстановления Зимнего дворца в 1838–1839 гг. колер фасада составлялся из гашеной тосненской извести, охры, итальянской мумии[633] и части олонецкой земли, которая использовалась как пигмент и имела оттенок слоновой кости, кровля же окрашивается железным суриком, придававшим ей коричнево-красный цвет.[634] Как это выглядело, мы можем судить по акварелям художников В. Садовникова (1830-е гг.), К. Бонштедта (1847 г.), И. Шарлеманя (1853 г.) и др.

Во второй половине 1850-х – начале 1860-х гг., при императоре Александре II, колорит фасадов Зимнего дворца несколько меняется. Охра становится более плотной. Ордерная система и пластический декор не окрашиваются дополнительным цветом, но приобретают очень легкое тональное выделение. По сути, фасады тогда воспринимались как монохромные. На акварели художника Л. Премацци мы отчетливо это видим[635]

.

В 1888 г., при императоре Александре III, начался «штатный» ремонт фасадов Зимнего дворца. В числе прочего в ходе ремонта был решен вопрос о единообразной окраске оконных переплетов дворца. Все оконные переплеты окрасили масляной краской с разделкой под дуб, и только переплеты «по фасадам, выходящие к Адмиралтейству и на средний двор Дворца. окрашены белою масляной краскою»[636]. Александр III распорядился выкрасить все оконные переплеты «под дуб».

Видимо, в ходе этих покрасочных работ и встал вопрос об изменении колеровки фасадов Зимнего дворца. В документах указано, что царь распорядился, «когда наступит время окрасить Зимний Дворец, то представить Его Величеству образцы прежней окраски»[637].

Распоряжение немедленно выполнили и для «Высочайшего Его Императорского Величества обозрения» подготовили «модели различных тонов окраски». Для того чтобы царь мог оценить различные оттенки колеровки, сделали пробную окраску двух углов фасада, выходящего на Большой двор и выставили несколько картин, «изображающих Зимний Дворец в разные эпохи». Эти картины поместили в Корабельную комнату Третьей запасной половины, «из окон которой может быть произведено обозрение проб окраски фасадов Дворца».

Высочайшие смотрины состоялись 22 мая 1888 г. В результате на документах появилась резолюция: «Его Величество не изволил одобрить представленные образцы красок и приказал представить другой образец окраски дворца»[638]. В конце концов фасады Зимнего дворца приобрели плотное охристое выражение с добавлением красного пигмента, с тональным выделением ордерной системы и пластики. В документах указано: «…окрасить по цвету существующего колера в два тона стены местами, а колонны нижнего и верхнего этажей сделать с подгрунтовкою». Таким образом, охристый цвет той или иной плотности оставался «главным цветом» фасадов Зимнего дворца с 1760-х гг. по начало XX в.

Радикально цвет фасадов Зимнего дворца изменился в начале XX в. Еще в 1897 г. император Николай II одобрил проект новой окраски фасадов Зимнего дворца, в колорите «новой ограды Собственного сада» – красного песчаника без какого-либо тонального выделения колонн и декора.

Решение императора выполнили в 1901 г. по окончании строительства ограды Собственного сада. В апреле 1901 г. архитектор Н. Крамской представил смету на 15 639 руб. «на проект окраски Императорского Зимнего Дворца в тонах новой ограды сада»[639]. На проекте и смете имеется надпись: «Высочайше одобрен. Повелено немедленно приступить к окраске». Тендер на ремонтные работы выиграл подрядчик Круглов, который за 29 467 руб. брался «оскоблить, перетереть и счистить стены фасадов, наружных и надворных, с барабаном купола, башнями и дымовыми трубами», а затем и покрасить все указанные площади.

В такой же красный цвет окрасили все здания на Дворцовой площади: штаб Гвардейского корпуса и Главный штаб. В результате этого решения императора разнообразные по своему пластическому построению уникальные здания ансамбля Дворцовой площади слились в монохромную терракотово-кирпичную колористическую массу.

Перейти на страницу:

Все книги серии Всё о Санкт-Петербурге

Улица Марата и окрестности
Улица Марата и окрестности

Предлагаемое издание является новым доработанным вариантом выходившей ранее книги Дмитрия Шериха «По улице Марата». Автор проштудировал сотни источников, десятки мемуарных сочинений, бесчисленные статьи в журналах и газетах и по крупицам собрал ценную информацию об улице. В книге занимательно рассказано о богатом и интересном прошлом улицы. Вы пройдетесь по улице Марата из начала в конец и узнаете обо всех стоящих на ней домах и их известных жителях.Несмотря на колоссальный исследовательский труд, автор писал книгу для самого широкого круга читателей и не стал перегружать ее разного рода уточнениями, пояснениями и ссылками на источники, и именно поэтому читается она удивительно легко.

Дмитрий Юрьевич Шерих

Публицистика / Культурология / История / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

Москва при Романовых. К 400-летию царской династии Романовых
Москва при Романовых. К 400-летию царской династии Романовых

Впервые за последние сто лет выходит книга, посвященная такой важной теме в истории России, как «Москва и Романовы». Влияние царей и императоров из династии Романовых на развитие Москвы трудно переоценить. В то же время не менее решающую роль сыграла Первопрестольная и в судьбе самих Романовых, став для них, по сути, родовой вотчиной. Здесь родился и венчался на царство первый царь династии – Михаил Федорович, затем его сын Алексей Михайлович, а следом и его венценосные потомки – Федор, Петр, Елизавета, Александр… Все самодержцы Романовы короновались в Москве, а ряд из них нашли здесь свое последнее пристанище.Читатель узнает интереснейшие исторические подробности: как проходило избрание на царство Михаила Федоровича, за что Петр I лишил Москву столичного статуса, как отразилась на Москве просвещенная эпоха Екатерины II, какова была политика Александра I по отношению к Москве в 1812 году, как Николай I пытался затушить оппозиционность Москвы и какими глазами смотрело на город его Третье отделение, как отмечалось 300-летие дома Романовых и т. д.В книге повествуется и о знаковых московских зданиях и достопримечательностях, связанных с династией Романовых, а таковых немало: Успенский собор, Новоспасский монастырь, боярские палаты на Варварке, Триумфальная арка, Храм Христа Спасителя, Московский университет, Большой театр, Благородное собрание, Английский клуб, Николаевский вокзал, Музей изящных искусств имени Александра III, Манеж и многое другое…Книга написана на основе изучения большого числа исторических источников и снабжена именным указателем.Автор – известный писатель и историк Александр Васькин.

Александр Анатольевич Васькин

Биографии и Мемуары / Культурология / Скульптура и архитектура / История / Техника / Архитектура
Очерки поэтики и риторики архитектуры
Очерки поэтики и риторики архитектуры

Как архитектору приходит на ум «форма» дома? Из необитаемых физико-математических пространств или из культурной памяти, в которой эта «форма» представлена как опыт жизненных наблюдений? Храм, дворец, отель, правительственное здание, офис, библиотека, музей, театр… Эйдос проектируемого дома – это инвариант того или иного архитектурного жанра, выработанный данной культурой; это традиция, утвердившаяся в данном культурном ареале. По каким признакам мы узнаем эти архитектурные жанры? Существует ли поэтика жилищ, поэтика учебных заведений, поэтика станций метрополитена? Возможна ли вообще поэтика архитектуры? Автор книги – Александр Степанов, кандидат искусствоведения, профессор Института им. И. Е. Репина, доцент факультета свободных искусств и наук СПбГУ.

Александр Викторович Степанов

Скульптура и архитектура