Зимний излом. Том 1. Из глубин

– Не пил, – подтвердил Кэналлиец, – зато тебя сначала пили, а потом поили. А я тоже хорош, отвлекся... Ну, кто ж знал, что подружка на тебя глаз положила, ладно хоть не до смерти залюбила. Ничего, к вечеру оживешь!

Глава 8

Ракана (б. Оллария)

400 года К.С. 1-й день Зимних Скал

1

Только чувство долга заставило Ричарда открыть глаза через два часа после того, как он лег. Праздник обернулся головной болью и тошнотой, но цивильный комендант Олларии не может спать до полудня, как бы ни хотелось. Если Эпинэ проверяет своих чесночников каждое утро, чего удивляться, что он на всех бросается?

Ричард Окделл потребовал вина и кое-как добрел до зеркала. Действительность превзошла худшие ожидания, но гулянья не отменят из-за того, что у Повелителя Скал не лицо, а какая-то булка. Цирюльник притащил свой тазик, противно запахло розовой водой. Если б не новая должность, Дикон послал бы всех к кошкам и юркнул под одеяло, но празднества в Доре на ответственности цивильного коменданта. Айнсмеллер не оправдал оказанного ему доверия, лишний раз доказав, что навозник остается навозником. Своей жестокостью и несправедливостью негодяй запятнал не только себя, но и государя. К счастью, чернь быстро забывает не только добро, но и зло. Сегодняшняя щедрость и вчерашняя справедливость смоют неприятный осадок.

– Монсеньор, – склонился в поклоне мастер, – я настоятельно рекомендую примочки из семян петрушки и окопника.

– Делайте, – Ричард отхлебнул из золотистого, присланного послом Дриксен бокала. – И побыстрее.

«Вдовья слеза» помогла прогнать тошноту, но не сон. До начала празднеств оставалось два с половиной часа. Простолюдины встают рано, но увеселять их могли начать и в полдень, ничего бы с ними не сделалось. Рокслей опасается пьяных ночных драк, но от того, что какой-нибудь молочник выбьет зубы портному, никто не умрет.

– Монсеньор, – поклонился Джереми, – письма из Надора. От вашей матушки и вашего кузена.

– Пусть сварят шадди!

Начинать следовало с письма, отмеченного вдовьей короной, но утро и так было тяжелым. Ричард развернул письмо Наля.

– «Дорогой Дикон, – ровные строки, буквы с завитушками, чиновник он и есть чиновник, – спешу тебя обрадовать. Мы доехали благополучно, чему немало способствовала неосведомленность местных жителей о происходящем в столице.

Айрис перенесла дорогу с большим мужеством. Благодарение Создателю, приступов было всего два, но твоя сестра слишком слаба, чтобы писать, а посему это делает твой толстый кузен.

Айрис, Дейдри и Эдит свидетельствуют тебе свою сестринскую любовь и послушание, а твоя матушка обещала отписать лично.

В Надоре мы нашли всех в добром здравии, только месяц назад умерла Анна. Помнится, ты очень любил ее сказки. К сожалению, мне не удастся встретить Излом Года в кругу родных. Болезнь отца обострилась, и я вызвался поехать в Ларак и Рингалу вместо него. Я выезжаю завтра на рассвете, так как хочу обогнать известия из столицы. В противном случае у нас будут серьезные неприятности, так как Ренкваха и Южный Надор все еще на стороне узурпаторов.

Если маршал Савиньяк узнает о нашей победе, он может перекрыть северные дороги и мы останемся без средств к существованию. Отец не думает, что Надору угрожает опасность, но Ларак расположен слишком близко к Бергмарк.

На сем прощаюсь. Засвидетельствуй мое почтение герцогу Эпинэ. По возвращении из Рингалы я ему отпишу.

Отец и матушка шлют тебе свои наилучшие пожелания.

Твой Наль».

Лионелю нужно было написать подробное письмо и передать с кузеном, а еще лучше отправить маршалу рескрипт Его Величества, включающий графа Савиньяка в Высокий Совет и Совет Меча.