Читаем Зимний Собор полностью

Никто на свете не умрет, коль верит в это сам.О, дайте водки Мне глоток, брусникой закуситьМоченой!.. Омуля кусок – и нечего просить.Согреюсь, на сетях усну. Горячий сон сойдет.И по волнам Свой вспомяну непобедимый ход.Так на Вселенском холоду, в виду угрюмых скал,Я твердо верил, что пройду, и шел, и ликовал!И кедр, как бы митрополит сверкающий, гудел!..И рек Андрей: – Спаситель спит.О, тише, тише… Пусть поспит…Он сделал, что хотел.МОСТ НЕФ. ЭТЮДТой зеленой воде с серебристым подбоемНе плескаться уже никогдаВозле ног, отягченных походом и боем,Где сошлись со звездою звезда.По-французски, качаясь, курлыкают птицыНа болотистом масле волны…Вам Россия – как фляга, из коей напитьсяЛишь глотком – в дымных копях войны.Я – в Париже?! Я руки разброшу из тела,Кину к небу, как хлеба куски:Где вы, русские?.. Сладко пила я и ела,Не познав этой смертной тоски –Пятки штопать за грош, по урокам шататься,
Драить лестницы КонсьержериИ за всех супостатов, за всех святотатцевВ храме выстоять ночь – до зари…О вы, души живые! Тела ваши птичьиСсохлись в пыль в Женевьев-де-Буа.В запределье, в надмирных снегах, в заресничьеВаша кровь на скрижалях жива.И, не зная, как сода уродует руки,Где петроглифы боли сочту,Имена ваши носят парижские внуки:Свет от них золотой – за версту.О, Петры все, Елены и все Алексеи,Все Владимиры нищих дорог!Я одна вам несу оголтелой РасеиВ незабудках, терновый, венок.А с небес запустелых все та ж смотрит в СенуБелощекая баба-Луна,Мелочь рыбную звезд рассыпая с колена,С колокольного звона пьяна.ПОКУПКА ТКАНИ НА РАБОЧУЮ РОБУ И ПОШИВ ЕЯТы отмерь мне ткани… да не той, поплоше!Чтобы ту рубаху отодрали с кожей.Эх, сельмаг заштатный, прилавок дубовый!Дверь раскрыта настежь, снег летит половой:В синий глаз Байкала небо звезды мечет –
То ли стрелы свищут, то ль дымятся свечи?..В срубовой столовке – водка да брусника.Продавец холстины! Мне в глаза взгляни-ка:Не для ушлой моды, не в прельщенье тая –Я для целой жизни робу покупаю!Все здесь уместится: свадебное платье –Порву на пеленки, коль буду рожать я!.. –Та ли затрапезка, в коей режу сало,Тот ли свет небесный – погребальный саван…Бабе дайте волю – жизнюшку проходитВ ливнях да в метелях, при любой погоде –Все в одной да той же стираной холстине,Все молясь трудами об Отце и Сыне…Так отмерь мне ткани, ты, чалдон усатый!Может, в той тряпице буду я – распятой.Может, что содею, неугодно Богу,Крест на плечи взложат, повлекут в дорогу?!И пойду я в этом рубище истлевшемПахотами, снегом, полем ошалевшим,Рыжею тайгою – мокрою лисою,Заберегом-яшмой, кварцевой косою,Мохнатым отрогом, ножами-хребтами,Что стесали сердце, высекая пламя,Горбами увалов, грязями оврагов,Зеркалом Байкала в славе звездных стягов,
По Мунку-Сардыку, по Хамардабану,Вдоль по рыбам-рельсам, по мерзлотам пьяным!И на всех разъездах, да на станционныхВодочных буфетах, на стогнах каленых,Там, где рыщут танки, там, где жгут кострища,На чугунных вечах, на злых пепелищах –Как народ сбежится, на меня глазея,Пальцами затычут в меня ротозеи,Матери младенцев поднимут повыше –Это Лунный Холод в затылок задышит! –Я ж – сбивая ноги – дальше, выше, мимо,Мимо всех объятий, мимо всех любимых,Не тылом ладонным утирая слезы –Северным Сияньем, запястьем мороза!Замычат коровы, заклекочут куры,Пацанье освищет холщовую дуру,А на Крест, спорхнувши, сядет с неба птичка,А мой лоб украсит снеговая кичка!..И когда дойду я до своей Голгофы –В слезах не упомню лика дорогого,Опущу Крест наземь, и меня растащат –Щиколки-лодыжки!.. из ступней пропащих,Пятерней дрожащих, из-под ребер тощих –Кровь моя живая бьется и полощет!..Эту ржавь по шляпку в плоть мою вогнали?! –
Нет! не гвозди – реки в алмаз-одеяле!Чехонями – рельсы! Нимбы – над церквами!Да костров рыбацких на излуках – пламя!И лечу, раскинув кровавые руки,Пронзена землею нестяжальной муки,В той седой холстине, что я покупалаВ мышином сельмаге на бреге Байкала,Да и сарма крутит горевую робу,Да и сыплет Космос волглые сугробы,Да и плачут люди по распятой дуре,Да Господь над нею звездным дымом курит,Да брусника – щедро – с ладоней – на платье,Да рот – в холод:люди… что хочу… сказать я…СЫН. ДИПТИХЛевый складеньПравый складеньНоги маленькой церквушки Об одном молиться будуМоют ясные ручьи. И в жару, и в холода:На горячечной подушке – “Смертны все… Яви же чудо –Щеки жаркие мои. Пусть он будет жить всегда!”Я рожаю. Неужели Но над миром трубы грянут.Святки, сани, Страшный Суд, Про войну приснится сон.Колыбели и купели – И в глаза мои заглянутВсе вот в ЭТОМУ ведут?! Очи сорванных икон.Раздерут парчовый полог Тот комочек вечной плоти,Руки толстых повитух: Что когда-то жил во мне –
Перейти на страницу:

Похожие книги

Полтава
Полтава

Это был бой, от которого зависело будущее нашего государства. Две славные армии сошлись в смертельной схватке, и гордо взвился над залитым кровью полем российский штандарт, знаменуя победу русского оружия. Это была ПОЛТАВА.Роман Станислава Венгловского посвящён событиям русско-шведской войны, увенчанной победой русского оружия мод Полтавой, где была разбита мощная армия прославленного шведского полководца — короля Карла XII. Яркая и выпуклая обрисовка характеров главных (Петра I, Мазепы, Карла XII) и второстепенных героев, малоизвестные исторические сведения и тщательно разработанная повествовательная интрига делают ромам не только содержательным, но и крайне увлекательным чтением.

Александр Сергеевич Пушкин , Г. А. В. Траугот , Георгий Петрович Шторм , Станислав Антонович Венгловский

Проза для детей / Поэзия / Классическая русская поэзия / Проза / Историческая проза / Стихи и поэзия
The Voice Over
The Voice Over

Maria Stepanova is one of the most powerful and distinctive voices of Russia's first post-Soviet literary generation. An award-winning poet and prose writer, she has also founded a major platform for independent journalism. Her verse blends formal mastery with a keen ear for the evolution of spoken language. As Russia's political climate has turned increasingly repressive, Stepanova has responded with engaged writing that grapples with the persistence of violence in her country's past and present. Some of her most remarkable recent work as a poet and essayist considers the conflict in Ukraine and the debasement of language that has always accompanied war. *The Voice Over* brings together two decades of Stepanova's work, showcasing her range, virtuosity, and creative evolution. Stepanova's poetic voice constantly sets out in search of new bodies to inhabit, taking established forms and styles and rendering them into something unexpected and strange. Recognizable patterns... Maria Stepanova is one of the most powerful and distinctive voices of Russia's first post-Soviet literary generation. An award-winning poet and prose writer, she has also founded a major platform for independent journalism. Her verse blends formal mastery with a keen ear for the evolution of spoken language. As Russia's political climate has turned increasingly repressive, Stepanova has responded with engaged writing that grapples with the persistence of violence in her country's past and present. Some of her most remarkable recent work as a poet and essayist considers the conflict in Ukraine and the debasement of language that has always accompanied war. The Voice Over brings together two decades of Stepanova's work, showcasing her range, virtuosity, and creative evolution. Stepanova's poetic voice constantly sets out in search of new bodies to inhabit, taking established forms and styles and rendering them into something unexpected and strange. Recognizable patterns of ballads, elegies, and war songs are transposed into a new key, infused with foreign strains, and juxtaposed with unlikely neighbors. As an essayist, Stepanova engages deeply with writers who bore witness to devastation and dramatic social change, as seen in searching pieces on W. G. Sebald, Marina Tsvetaeva, and Susan Sontag. Including contributions from ten translators, The Voice Over shows English-speaking readers why Stepanova is one of Russia's most acclaimed contemporary writers. Maria Stepanova is the author of over ten poetry collections as well as three books of essays and the documentary novel In Memory of Memory. She is the recipient of several Russian and international literary awards. Irina Shevelenko is professor of Russian in the Department of German, Nordic, and Slavic at the University of Wisconsin–Madison. With translations by: Alexandra Berlina, Sasha Dugdale, Sibelan Forrester, Amelia Glaser, Zachary Murphy King, Dmitry Manin, Ainsley Morse, Eugene Ostashevsky, Andrew Reynolds, and Maria Vassileva.

Мария Михайловна Степанова

Поэзия
Собрание сочинений
Собрание сочинений

Херасков (Михаил Матвеевич) — писатель. Происходил из валахской семьи, выселившейся в Россию при Петре I; родился 25 октября 1733 г. в городе Переяславле, Полтавской губернии. Учился в сухопутном шляхетском корпусе. Еще кадетом Х. начал под руководством Сумарокова, писать статьи, которые потом печатались в "Ежемесячных Сочинениях". Служил сначала в Ингерманландском полку, потом в коммерц-коллегии, а в 1755 г. был зачислен в штат Московского университета и заведовал типографией университета. С 1756 г. начал помещать свои труды в "Ежемесячных Сочинениях". В 1757 г. Х. напечатал поэму "Плоды наук", в 1758 г. — трагедию "Венецианская монахиня". С 1760 г. в течение 3 лет издавал вместе с И.Ф. Богдановичем журнал "Полезное Увеселение". В 1761 г. Х. издал поэму "Храм Славы" и поставил на московскую сцену героическую поэму "Безбожник". В 1762 г. написал оду на коронацию Екатерины II и был приглашен вместе с Сумароковым и Волковым для устройства уличного маскарада "Торжествующая Минерва". В 1763 г. назначен директором университета в Москве. В том же году он издавал в Москве журналы "Невинное Развлечение" и "Свободные Часы". В 1764 г. Х. напечатал две книги басней, в 1765 г. — трагедию "Мартезия и Фалестра", в 1767 г. — "Новые философические песни", в 1768 г. — повесть "Нума Помпилий". В 1770 г. Х. был назначен вице-президентом берг-коллегии и переехал в Петербург. С 1770 по 1775 гг. он написал трагедию "Селим и Селима", комедию "Ненавистник", поэму "Чесменский бой", драмы "Друг несчастных" и "Гонимые", трагедию "Борислав" и мелодраму "Милана". В 1778 г. Х. назначен был вторым куратором Московского университета. В этом звании он отдал Новикову университетскую типографию, чем дал ему возможность развить свою издательскую деятельность, и основал (в 1779 г.) московский благородный пансион. В 1779 г. Х. издал "Россиаду", над которой работал с 1771 г. Предполагают, что в том же году он вступил в масонскую ложу и начал новую большую поэму "Владимир возрожденный", напечатанную в 1785 г. В 1779 г. Х. выпустил в свет первое издание собрания своих сочинений. Позднейшие его произведения: пролог с хорами "Счастливая Россия" (1787), повесть "Кадм и Гармония" (1789), "Ода на присоединение к Российской империи от Польши областей" (1793), повесть "Палидор сын Кадма и Гармонии" (1794), поэма "Пилигримы" (1795), трагедия "Освобожденная Москва" (1796), поэма "Царь, или Спасенный Новгород", поэма "Бахариана" (1803), трагедия "Вожделенная Россия". В 1802 г. Х. в чине действительного тайного советника за преобразование университета вышел в отставку. Умер в Москве 27 сентября 1807 г. Х. был последним типичным представителем псевдоклассической школы. Поэтическое дарование его было невелико; его больше "почитали", чем читали. Современники наиболее ценили его поэмы "Россиада" и "Владимир". Характерная черта его произведений — серьезность содержания. Масонским влияниям у него уже предшествовал интерес к вопросам нравственности и просвещения; по вступлении в ложу интерес этот приобрел новую пищу. Х. был близок с Новиковым, Шварцем и дружеским обществом. В доме Х. собирались все, кто имел стремление к просвещению и литературе, в особенности литературная молодежь; в конце своей жизни он поддерживал только что выступавших Жуковского и Тургенева. Хорошую память оставил Х. и как создатель московского благородного пансиона. Последнее собрание сочинений Х. вышло в Москве в 1807–1812 гг. См. Венгеров "Русская поэзия", где перепечатана биография Х., составленная Хмыровым, и указана литература предмета; А.Н. Пыпин, IV том "Истории русской литературы". Н. К

Анатолий Алинин , братья Гримм , Джером Дэвид Сэлинджер , Е. Голдева , Макс Руфус

Публицистика / Поэзия / Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Современная проза