Зимний цветок

Она взглянула в лицо Джорджа и поразилась его несходству с братом. Во взгляде Джона дышало летнее тепло, а голубые глаза старшего сына Уэллсов излучали ледяной холод зимнего неба.

— Похвально, что вы хорошо запоминаете слухи и полуправду, но ваш осведомитель вряд ли знает, что произошло на самом деле. Мы с Викторией любили Пруденс как родную сестру. Но если кому-то хочется, он может верить сплетням.

— Я им не верю, — коротко заявил Джон, не спуская глаз с брата.

Оба были примерно одного роста, но пилот вырос более худощавым, с узкими бедрами и длинными ногами. И хотя Джонатон мог похвастаться широкими, сильными плечами, мощная фигура Джорджа выглядела так, будто ему ничего не стоит поднять стог весом в сотню-другую фунтов.

— Ты заявил, что она непричастна к прегрешениям дяди, братец, так что я немного поспрашивал и наткнулся на эту грязную историю. Яблоко от яблони недалеко падает. И что я получаю вместо спасибо?

— Получишь еще хуже, если не оставишь нас в покое, — звенящим голосом заявил Джон.

— Я смотрю, после моего отъезда ничего не изменилось, — раздался из дверей голос. — Джордж и Джонатон всегда спорили, хотя не помню, чтобы ссоры вспыхивали из-за девушки. Тем более такой красивой.

На миг оба брата застыли, будто оторвать друг от друга взгляд означало сдаться. Ровена взяла Джона под руку и встала рядом. Она чувствовала, как напряжение в его мускулах медленно ослабевает от ее близости.

— Меня зовут Ровена. — Она повернулась к новоприбывшему с очаровательной улыбкой. Бросила косой взгляд на Джорджа и добавила: — Ровена Бакстон. — Карие глаза мужчины понимающе распахнулись, но девушка продолжила: — Моего отца звали сэр Филип Бакстон. Он родился в Саммерсете, но еще в молодости уехал оттуда. Мы с сестрой родились и росли в Лондоне.

С колотящимся сердцем она протянула руку. По рыжим волосам Ровена поняла, что перед ней представитель семьи Уэллс, и она содрогалась при мысли, что вызовет неприязнь и второго брата Джона.

Мужчина задумчиво посмотрел на ее руку и вдруг улыбнулся:

— Рад знакомству, мисс Бакстон. Поскольку оба моих брата ведут себя как дикари, придется представиться самому. Меня зовут Самюэль, и я второй по старшинству в нашем выводке. И не волнуйтесь, мисс Бакстон, я не буду вас судить только по фамилии.

Лишь сейчас Ровена заметила, что мужчина одет в простой черный сюртук с белым воротничком викария. Она едва не рассмеялась от облегчения:

— Прошу вас, называйте меня по имени. Кристобель еще не знает всех подробностей, и я бы предпочла сказать ей лично.

Ровена бросила быстрый взгляд на Джорджа, и у того хватило совести отвести глаза.

— Вполне разумно.

— Что вполне разумно? — спросила Маргарет Уэллс, входя в комнату. — Только не говорите мне, что вы что-то задумали. Ровена еще к нам не привыкла. Она решит, что мы совсем обезумели.

И снова Ровена обратила внимание на легкий акцент хозяйки дома. Маргарет подошла к ней и в качестве приветствия поцеловала в щеку:

— Рукопожатие и реверансы не годятся для девушки, которая принесла моему сыну столько счастья. Никогда не думала, что его сможет увлечь что-то помимо аэропланов. Но стоит ему услышать ваше имя…

— Мама! — запротестовал Джон, в то время как Ровена растаяла от радости. — У тебя бурное воображение! Тебе только повод дай, ты тут же примешься показывать нашей гостье фамильную фату из шантильских кружев.

— Не подавай ей подобных идей. — Самюэль поцеловал и крепко обнял мать.

Джордж отчужденно стоял в стороне. Очевидно, он злился, что план посеять раздор между ней и Джоном не сработал. Ровена разглядывала его из-под ресниц, пытаясь угадать дальнейшие намерения. Такие люди легко не сдаются, и девушка знала, что даже при поддержке Джона ей лучше рассказать о происшествии с Пруденс чистую правду. В животе неуютно забурлило. Она не станет выгораживать себя. Если надеяться на совместное будущее, надо быть честными друг с другом.

Маргарет предложила всем по бокалу шотландского виски.

— Слышала, что американцы завели новый обычай, называется «аперитив». И хотя я редко связываю понятие «цивилизованный» с американцами, эту традицию я не могу назвать иначе.

Мужчины охотно согласились. В комнату вошла Кристобель. В белом шерстяном платье со старомодным голубым кантом она выглядела скромно, но изящно. Ровена на глаз определила, что платье подгоняли по фигуре, причем вполне умело. Она мудро воздержалась от комплиментов наряду — наверняка Кристобель его стеснялась — и после приветствий похвалила ее волосы:

— Как тебе удалось завить локоны так гладко? Мне подобные прически совершенно не даются.

Кристобель раскраснелась от удовольствия:

— Вам придется спросить матушку. Боюсь, я немного неуклюжа, когда мне в руки попадают щипцы и расческа.

— Я так долго ждала девочку и так обрадовалась ее рождению, что постоянно ее причесывала, — засмеялась Маргарет, разливая виски.

Джон взял два бокала и подвел гостью к софе. Кристобель присела в кресло рядом с ними. Ровена сделала осторожный глоток и раскашлялась.