Зимних дел мастер

Как можно есть, когда там акварели разглядывают? Как он посмел глядеть на акварели!

Но Третий Помысел был прав, хотя лучше от этого не становилось. Если уж быть рассерженной и несчастной, то по крайней мере на полный желудок. Она спустилась в кухню и нашла жаркое в печи. От него вкусно пахло. Для нашей дорогой старенькой мамочки все самое лучшее.

Тиффани полезла в посудный ящик за ложкой. Ящик не открывался. Она погремела им, потянула и несколько раз чертыхнулась, но он не хотел выходить.

– О, да, продолжай в том же духе, – раздался голос позади нее. – Вот увидишь, это поможет. Нет, не надо быть разумной и просовывать руку, чтобы убрать застрявшую вещь. Ни в коем случае. Стучать и ругаться, вот как надо!

Тиффани повернулась.

Около кухонного стола стояла худая утомленная женщина, завернутая в что-то вроде простыни. Она курила сигарету. Тиффани никогда раньше не видела женщин, курящих сигареты, тем более сигареты, горящие сильным красным пламенем и разбрасывающие искры.

– Кто вы и что вы делаете в кухне миссис Огг? – резко спросила Тиффани.

Женщина удивилась.

– Ты можешь слышать меня? – сказала она. – И видеть?

– Да! – огрызнулась Тиффани. – И знаете ли, здесь место для приготовления пищи!

– По идее, ты не должна меня видеть!

– Тем не менее, я вас вижу!

– Подожди-ка, – сказала женщина и сдвинула брови. – Ты не просто человек, ты…? – Она странно сщурилась на мгновение и продолжила. – О, ты это она. Я права? Новое Лето!

– Не будем обо мне, вы-то кто такая? – спросила Тиффани. – И потом, кроме танца ничего больше не было!

– Анойя, Богиня Застрявших в Ящиках Вещей, – ответила женщина. – Рада познакомиться. – Она сделала еще одну затяжку и с кончика сигареты посыпались искры. Часть из них попала на пол, но не причинила никакого вреда.

– Есть богиня и для такого? – удивилась Тиффани.

– Я нахожу потерянные штопоры и то, что закатилось под мебель, – небрежно сказала Анойя. – И что упало за диванные подушки. Они еще хотят, чтобы я расстегивала застрявшие молнии, но я пока что думаю. Но в основном я проявляюсь повсюду, где стучат ящиками и взывают к богам. – Она пыхнула сигаретой. – Чай у тебя есть?

– Но я ни к кому не взывала!

– Взывала, – сказала Анойя, извергая искры. – Ты ругалась. Рано или поздно, каждое проклятие становится молитвой. – Она помахала рукой, свободной от сигареты, и что-то звякнуло в посудном ящике. – Все в порядке. Это яйцерезка. Она есть у каждого и никто не знает зачем она ему. Кто-нибудь когда-нибудь купил яйцерезку, зная зачем? Сомневаюсь.

Тиффани попытала ящик. Он легко выскочил.

– Как насчет чая? – спросила Анойя, усаживаясь за стол.

Тиффани поставила чайник на огонь.

– Вы слышали обо мне? – спросила она.

– О, да, – ответила Анойя. – Довольно много времени прошло с тех пор, как бог в последний раз влюблялся в смертную. Все хотят посмотреть, чем это закончится.

– Влюблялся?

– О, да.

– И значит боги наблюдают за мной?

– Ну конечно же, – ответила Анойя. – У начальства дел особых ведь нет! Но я должна еще и застежками заниматься, как же. А у меня в такую холодину пальцы не разгибаются!

Тиффани поглядела на потолок, затянутый дымом.

– И они все время смотрят на меня? – ошеломлено спросила она.

– Я слышала, что ты привлекла больше внимания, чем война в Клатче, а она была очень популярной, – ответила Анойя, вытягивая руки. – Посмотри как опухли от холода. А этим, конечно же, и дела нет.

– Даже когда я… моюсь? – спросила Тиффани.

Богиня неприятно рассмеялась.

– Да. И еще они видят в темноте. Лучше не думать об этом.

Тиффани снова поглядела на потолок. А она так надеялась искупаться сегодня вечером.

– Я постараюсь не думать, – мрачно сказала она и добавила: – Трудно… быть богиней?

– Есть свои приятные стороны, – ответила Анойя. Она стояла, свободной рукой поддерживая за локоть руку с сигаретой, горящей и искрящейся прямо перед ее лицом. Затем она резко затянулась и выдохнула облако дыма, присоединившегося к смогу под потолком. Искры сыпались дождем. – Ящиками я не так давно начала заниматься. А до этого я была богиней вулкана.

– В самом деле? – спросила Тиффани. – Вот бы ни за что не догадалась.

– О, да. Хорошее занятие, не считая визгов, – ответила Анойя и горько добавила: – Ха! Бог бурь всегда гасил мою лаву дождем. Вот таковы мужчины. Они гасят вашу лаву.

– И рассматривают акварели, – вставила Тиффани.

Анойя прищурилась.

– Чьи-то чужие акварели?

– Да!

– Мужчины! Все они одинаковы, – сказала Анойя. – Вот мой совет, укажи мистеру Зимовому на дверь. Он всего лишь стихия, в конце-то концов.

Тиффани поглядела на дверь.

– Дай ему под зад, дорогая, отправь собирать вещи и смени замки. Пусть будет лето круглый год, как в жарких странах. Пусть везде растет виноград, а? Кокосы на каждом дереве! Хех, когда я занималась вулканом, то просто жить не могла без манго. Поставь крест на снеге, туманах и слякоти. Кстати, штуковина уже у тебя?

– Штуковина? – спросила озадаченная Тиффани.

– Думаю, она скоро появится, – сказала Анойя. – Я слышала, что с ней может потребоваться сноровка… Упс, я слышу погромыхивание, надо лететь. Не беспокойся, я не скажу ему, где ты…