Злая память. Книга первая. Кавказ

– А причём здесь бабы? – раздражённо переспросил майор.

– Притом, что им… Имею в виду, жен военных. С вами, молодыми отставниками, просто не соскучится. Проблемы-то у вас у всех, в своём подавляющем большинстве, одинаковые. В начале, спешите с армией распрощаться, деньки до своего увольнения в запас подсчитываете. Уверены, что на вольных хлебах, вам тут мёдом намазано; что все двери перед вами открыты. Только-только «выслуга» подошла и вы, как один, уже на «лыжах». По обе руки с чемоданами и жилищным сертификатом в зубах. Дескать, нате, принимайте нас героев. И главное, никто из вас не спросит, не поинтересуется: а ждут ли вас здесь?

Тут-то в вашей пост армейской жизни и наступает самый ключевой момент. На авансцену выходят ваши суженные.

По началу, эти терпеливые и ко всему готовые существа, кажутся совсем незаметными. Лишь изредка и очень тихо, однако весьма настойчиво и планомерно они капали вам на мозги, подталкивая офицеров к разрыву с армией. Ну, а потом, когда эти самые «серые мышки», в одночасье вдруг теряют привычный им образ жизни. То есть, госжильё, казённую мебель, армейское довольствие, различные пайки, доплаты и прочие льготы. Здесь-то и превращаются они в самых настоящих хищниц.

Понять их, конечно можно. Перспективы той долгожданной, без армейской жизни казались им настолько радужными и бес проблемными, что встреча с реалиями нашей жизни, в лучшем случае, ввергает их в некую апатию. Да, и кто же потерпит в своем доме, вечно злого и недовольного (хотя, и вполне еще трудоспособного) тунеядца-отставника с мизерной военной пенсией и вовсе не приспособленного к обычной гражданской жизни?

Не за горами семейные ссоры, перерастающие в затяжные скандалы. Через какое-то время, вполне реально начинает маячить и перспектива развода.

Тут-то и бежит ваш брат, ощипанный и оскорбленный, ко мне. Дескать, спасай военком бывшего боевого офицера. Дай хоть какую сносную и не слишком унизительную работу. Не позволь сгинуть мне, военному мужику, в пучине бытовых неурядиц. При этом не забудь, военком, ещё и о том, что мы (как и ты, кстати, Валера), кроме как воевать, ни к чему более не приспособлены.

Думаешь, Князь, я это только что выдумал? Нет, дружище. Подобные судьбы и истории, у меня сплошь и рядом.

– Серёга!.. – с грустью покачал головой Князев. – …А ведь ты, отчасти прав. С Лариской своей, я действительно развелся. Правда, произошло это уже давно. Однако, именно армия и моя служба, сыграли в том разрыве не самую последнюю роль.

– В подробности той истории можешь не углубляться. Повторюсь, ни ты первый, ни ты последний. – Жадаев с улыбкой и сочувствием похлопал Князева по спине. – И это мы ни раз, уже проходили.

– Так ты мне поможешь? – майор пристально уставился в глаза подполковника.

– Уговорил. Так уж и быть, войду в твое положение. К тому же вакансия, словно под тебя, у нас случайно подвернулась. Служба обещает быть не тяжёлой, но весьма ответственной. Как ты и просил, в зоне боевых действий. А значит, с «боевыми».

Окрестности Ведено – это и будет местом твоей будущей дислокации. Не сомневаюсь я и в том, что ты, наверняка, имеешь кое-какое представление о том районе Чечни.

– Да, уж!.. – усмехнулся Князев. – …Удружил. Самый юг республики, сплошные горы. Более гадкого места, пожалуй, и не придумаешь.

– Так ты, Валера, сам напросился.

– Так я и не отказываюсь. Просто, в мозгах моих, не очень-то сочетаются такие противоречивые понятия, как «не тяжёлая служба» и «Ведено». Не уж-то, и в самом деле, за время моего отсутствия, обстановка в Чечне так разительно изменилась?

– Подполковник Лютый!.. – проигнорировав вопрос, Жадаев продолжил. – …Будет твоим непосредственным командиром. Это мой бывший сослуживец и отличный мужик. Мы с ним, около пяти лет в Средней Азии «душманов» гоняли. Потом, его «сослали» на Кавказ, а меня сюда, с группой инвалидности, в военкомы.

Именно Лютый и просил меня подобрать ему серьёзного, с боевым опытом офицера. Сибиряка, без каких-либо московских капризов. Абсолютно уверен в том, что лучшей чем твоя кандидатура мне, один хрен, не найти.

Собственно, именно так, то есть, с протекции своего школьного товарища, майор Князев вновь ступил (точнее, въехал) на территорию некогда Чечено-Ингушской республики. Настолько же знакомой, насколько и чужой.

Дорога неуклонно стремилась вверх. И чем медленнее двигалась машина, тем звук её двигателя становился все более и более громким, переходящим на некий надрыв. Под это монотонное жужжание, в голову майора непрерывным потоком струились всевозможные воспоминания. Конечно же, ему было о чем вспомнить. Ведь в Чечено-Ингушетии Князев побывал впервые ещё в августе 91-го. Будучи лейтенантом, он входил в группу спец сопровождения высоких чинов Генштаба, инспектировавших Северо-Кавказский военный округ.