Злая шутка

Пока они ели бутерброды с икрой и пили джин с тоником, Настя старалась на нового знакомого не смотреть, но отводить взгляд не всегда получалось. Стас был так хорош, что у Насти захватывало дух. У него был такой овал лица, такие красивые губы, такие чудесные волосы, которые волной падали на плечи. «Поплыла девочка», – сказала она сама себе. Более того, она почти забыла, зачем здесь находится. Перед ней было только его лицо – такое совершенное, почти ангельское. Надо было как-то исхитриться не забыть, зачем она с ним познакомилась. Она вовсе не была уверена в том, что получит хоть какую-то толику информации, но все-таки это было хоть что-то. Хотя бы призрачный шанс выспросить про тот день. Вдруг Стас укажет на кого-то, кто вспомнит подробности той вечеринки?

Настя умела ждать. «Я пока буду звонить тебе сама, ты не звони, ладно?» – попросила она. То ли ему было все равно, то ли – что скорее всего – Стас не любил сложностей, но он безоговорочно согласился. Они стали встречаться. Не часто. Не каждый день. Но так Стас привязывался к Насте еще сильнее и даже сам этого не понимал.

В конце концов она разузнала все о его бизнесе, познакомилась с его друзьями, но к ответу не приблизилась ни на йоту. Сначала Настя все пыталась ответить себе на вопрос, а не влюбилась ли она? Или ее просто очаровал этот красивый парень? И пока не находила ответа. И время, как назло, не лечило, все это брехня, что оно якобы лечит. Становилось все больней, все меньше хотелось общаться с окружающим миром, и Настя стала понимать, что и Стас, если не сможет помочь в том, что ей нужно, скоро сделается ей неинтересен.

Насчет себя Настя не особенно обольщалась: она всего лишь молоденькая девушка, не имеющая жизненного опыта. Она не знала, как вытянуть из Стаса нужную информацию, более того – она даже не была уверена, что он ею обладал. В какой-то день пустое утекание времени показалось ей настолько безнадежным и отчаянным, а собственное бездействие настолько предательским по отношению к Веркиной памяти, что она совершила, казалось бы, абсолютно бесполезный поступок. Но потом оказалось, что совершенно случайно он привел ее к решению загадки.

Они со Стасом сидели в уютном кафе, собирались поужинать, а пока пили каждый свое: он водку с мартини, она – белое сухое вино.

– Тебе просили передать, – сказала Настя, когда Стас вернулся после того, как отлучился поговорить по телефону.

И положила на стол бумажку, на которой было написано всего два слова.

– Что это? – удивившись, спросил он. – Кто оставил?

– Парень какой-то, – не моргнув, ответила Настя.

– Странный парень или обычный?

– Обычный. А почему он мог быть странным?

– Ну, я не знаю… Проповедник, может, какой-то?

– Нет, не похож.

– Фигня какая-то, – сказал Стас и хотел уже смять бумажку, но Настя остановила.

– А что там, если не секрет?

– Да какой тут секрет? На, сама посмотри.

На бумажке было написано: «Помнишь Веру?» И тут Настя поняла свою ошибку: «Веру» она от волнения написала с почти что прописной буквы. Если не объяснить человеку, не поймет, что Вера – это имя. Потому он и подумал, что подходил проповедник.

– И что это за Вера такая? Бывшая твоя? – Настя изобразила гримаску ревности на лице.

– Нет, Веры у меня никогда не было, имя редкое, я бы помнил.

– Остальных, стало быть, не помнишь?

– А ты сцену ревности хочешь устроить? Валяй, мне приятно. Мы с тобой знакомы уже месяца три, а только и знаем что ходим по кафе. Но если ты ревнуешь, значит, у тебя есть на меня и другие планы? Это обнадеживает.

– Так что за Вера все-таки?

– А с чего ты взяла, что это имя?

– А что еще?

– Ну, не знаю, – пожал плечами Стас.

– Имя, имя… Просто тот, кто это писал, букву недостаточно большую нарисовал.

– Ну может быть. Спутал меня, наверное, с кем-то, давай забьем.

– Давай, просто было интересно, – равнодушно пожала плечами Настя.

– Мне тоже кое-что интересно… Я ведь тебя не тороплю, я хороший мальчик. Но ты мне нравишься, и я хочу понимать, разделяешь ли ты мои чувства к тебе?

– Я же не знаю, какие это чувства.

– Глупая кокетка. Я же говорю тебе, что ты мне нравишься, и я хотел бы быть с тобой. А ты хотела бы?

– Да.

– Так что нам мешает?

– Уже ничего.

Стас широко улыбнулся.

– Ну наконец-то.

– Но поужинать-то можно?

Он рассмеялся.

– Нужно.

Официант принес заказанные блюда, и Настя вернулась к прерванному разговору.

– Ты работаешь в такой сфере, где тебе приходится пересекаться с огромным количеством людей, как же ты можешь быть уверен, что человек с каким-то именем тебе никогда не встречался?

– Да далась тебе эта записка! Что в ней такого особенного?

– Как сказать… Мне не нравится все то, чему я не могу найти разумного объяснения. Меня это пугает.

– Ты паникерша.

– Не без этого, – согласилась Настя. – Но вдруг кто-то тебе угрожает? Ты не подумал об этом?

– Не подумал, но все может быть.

– У тебя же наверняка бывали случаи неудачных праздников? Когда кто-то упивался вдрызг или укуривался, расквашивал кому-то морду или разбивал в заведении баснословно дорогой аквариум.