Злата и хозяин змеиной горы

– Приносить чистоту! Давай, три! Я сто лет не мылся! – недовольно обронил злодей и в воде то тут, то там поднялись змеиные кольца, все в золотых, зеленых и огненных чешуйках. – Меньше сотрясания воздуха, больше дела!

Меня сотрясал вовсе не воздух, меня передергивало от осознания, какой грязный и неумытый злодей мне попался.

– Тереть – это для волшебной лампы! Моя работа – это приносить удачу и управлять персоналом! Если вы, – я выдавила из себя это уважительное обращение, – подождете, я приглашу кикимор, и уж они…

– Отродясь терпением не отличался! – перебил меня злодей, дернулся, моргнул, и в глазах змея загорелся недобрый огонек. – Ты! – прошипел Горыныч. Я сразу узнала этот полный бешенства взгляд и поняла, что попала. У него что, боевой режим на меня включается? Неужели я для него – как красная тряпка для быка? Неужели нельзя простить и забыть тот глупый несчастный случай? Он ведь понимает, что я это сделала не со зла? Или нет? Думает, я нарочно?

– Приношу удачу! – только и смогла пискнуть я, наблюдая, как злодей очень медленно, по-змеиному поднимается из воды.

– Значит, говоришь, приносишь удачу?! – Бежать некуда, из защиты одна рубашка! Ей-то я в Горыныча и швырнула. Молниеносное движение – и змей одет. – Щаз мы посмотрим, какую удачу ты приносишь! – Меня догнали и грубо оторвали от пола.

– Что? Нет!

– Да!

Меня схватили поперек туловища, и все пришло в движение. Все, кроме злодея, он-то как раз замер, словно соляной столб. Казалось, сама змеиная гора сотряслась от ударов. С потолка палаты посыпались камни, а Горыныч нахмурил лоб, припоминая, что это такое может быть. Кажется, злодей был в не меньшем замешательстве, чем я. Еще бы, так круто помешать его веселью! Не знаю, кто и что сотворил, но это отвлекло злодея.

Громыхнуло во второй раз, сотрясая пол и стены, где-то завизжал чертенок. Все и вся пришло в движение внутри горы. Знатно некто разворошил это змеиное гнездо. Мало кто был в восторге, через частично покосившиеся и упавшие дареные створки мы со злодеем видели бегающих и вопящих жителей. Одна я радовалась происходящему, Горыныч про меня забыл, а значит, мучение с унижением откладывались, равно как и смерть. Правда, ликовала я недолго. Змей действительно обо всем позабыл и поэтому со мной в охапке пошел посмотреть, что там за движуха происходит.

А двигалось все знатно. В основном ехали стены и потолок одной из главных пещер. Там столпилась вся нечисть, наблюдая за происходящим. Некто долбился сквозь горную породу извне, стремясь попасть внутрь. По стенам и потолку шли огромные трещины. Жители горы в испуге отступали, провожая взглядами огромные валуны, катившиеся сверху. Вперед толпы вереницей вылетели бронированные стражи, а впереди них батька воевода.

– Тугарин? Что тут происходит? – спросил недовольный, но, впрочем, совершенно спокойный как танк Горыныч.

– Прорыв, хозяин! – Тугарин-воевода опустил забрало шлема и выставил вперед щит, так я поняла, что наше дело дрянь. – Темные лезут, видно нашли трещину в склоне и проникли через нее!