Еще через месяц планету захлестнула очередная волна пагубной растительности, очередной шквал вреднейших организмов, предназначенных стереть жизнь с лица Новой Земли.
«Пора!» – объявил Бернисти.
Техники из команды «Бодри» собрали образцы новоприбывших паразитов и самых эффективных участников предыдущих нашествий; их размножили, их семена, споры и яйца тщательно накопили, подготовили и упаковали.
Однажды с Новой Земли к Керрикерку вылетел звездолет, трюмы которого были набиты самыми бешеными и отчаянными врагами керрикеркской фауны и флоры, изобретенными самими керрикеркскими специалистами. Опорожнив трюмы, корабль вернулся на Новую Землю. Не прошло и шести месяцев, как вести о величайшей экологической катастрофе в истории цивилизации проникли через заслон кэйской цензуры.
С тех пор кэйи перестали навещать Новую Землю. «И, если они достаточно благоразумны, – говорил Бернисти, обращаясь к серьезному субъекту, прибывшему из Бирюзовой системы, чтобы заменить его на посту, – они больше никогда не вернутся. По меньшей мере, пока нам удается поддерживать керрикеркскую экосистему. Их собственные вредители наносят им слишком большой ущерб».
«Своего рода мимикрия, можно сказать», – скупо усмехнувшись, заметил новоиспеченный губернатор Новой Земли.
«Можно сказать и так».
«А ты чем займешься, Бернисти?»
Бернисти прислушался. Издалека доносился приглушенный рокот. «Это „Блауэльм“, – сказал Бернисти. – Прибыл из Бирюзовой системы. Я отправлюсь на нем в новый полет, в новую экспедицию».
«Чтобы найти еще одну Новую Землю?» – скупая улыбка губернатора стала шире; сам того не сознавая, он не умел скрыть высокомерное пренебрежение к вечному страннику, типичное для устроившегося на теплом местечке чиновника.
«Может быть, когда-нибудь я найду Древнюю Землю… Гм! – Бернисти пнул валявшийся под ногами кусочек красного стекла с выдавленной на нем надписью „СТОП“. – Странный осколок…»
КОГДА ВОСХОДЯТ
ПЯТЬ ЛУН
Сегильо не мог уйти далеко – ему просто некуда было уйти. После того, как Перрин обыскал маяк и площадку одинокой скалы, других возможностей не осталось: остались только небо и океан.
Сегильо не было ни в здании маяка, ни снаружи.
Перрин вышел в ночь и посмотрел наверх – прищурившись, чтобы не мешали видеть пять лун. На крыше Сегильо тоже не было.
Сегильо исчез.
Перрин нерешительно взглянул на беспокойные соленые воды Морнилам-Вара. Если бы Сегильо поскользнулся на мокром уступе скалы и упал в море, он, конечно же, успел бы позвать на помощь… Отражения пяти лун перемигивались, сияли, мерцали… Может быть, Сегильо еще боролся с волнами, невидимый, не далее чем в ста метрах от утеса?
Перрин позвал, перекрикивая шум темных вод: «Сегильо!»
Отвернувшись, он снова взглянул наверх, на фонарь маяка. По горизонту кружились два мощных световых потока, красный и белый, указывая путь баржам, курсировавшим по проливу между Южным континентом и Космоградом, предупреждая моряков об опасности столкновения со скалой Айзеля.
Перрин быстрым шагом направился к маяку: конечно же, Сегильо заснул на койке или в ванной.
Он поднялся в фонарное помещение, обошел вокруг люминифера, спустился по лестнице: «Сегильо!»
Ответа не было. Отозвалось только вибрирующее металлическое эхо маяка.
Сегильо не было ни в его спальне, ни в ванной, ни в каптерке, ни в кладовой. Куда он мог пропасть?
Перрин подошел к двери и выглянул наружу. Пять лун отбрасывали сложные пересекающиеся тени. Он заметил серое расплывчатое пятно…
«Сегильо!» Перрин выбежал навстречу: «Где ты был?»
Сегильо – тощий человек с умудренным жизнью, скорбным лицом – выпрямился во весь рост. Он обернулся и что-то сказал, но порыв ветра помешал расслышать слова.
Внезапно на Перрина снизошло озарение: «Наверное, ты залез под генератор!» Больше он нигде не мог быть!
Сегильо подошел ближе: «Да… залез под генератор». Он направился к маяку, но нерешительно задержался и поднял голову, глядя на луны – сегодня вечером они всходили одновременно, все вместе.
Почему бы Сегильо решил залезть под генератор?
«Ты в порядке?»
«Да. В полном порядке».
Перрин приблизился и пристально рассмотрел его в зареве пяти лун – Исты, Бисты, Лиады, Миады и Пойделя. Тусклые глаза Сегильо выражали только безразличие, поза его казалась неловкой.
«Ты не ушибся, случайно? Поднимись на крыльцо, присаживайся».
«Хорошо». Волоча ноги, Сегильо прошел по скале и присел на ступеньку крыльца.
«Ты уверен, что с тобой все в порядке?»
«Уверен».
Немного помолчав, Перрин присел рядом и сказал: «Перед тем, как ты… залез под генератор, ты собирался что-то сказать – что-то важное».
Сегильо медленно кивнул: «Так оно и было».
«Что ты хотел сказать?»
Сегильо тупо уставился в небо. Перрин слышал только глухие удары и шипение волн, налетавших на скалу под нависшим уступом.
«Так что же?» – не вытерпел наконец Перрин. Сегильо колебался.
«Ты говорил, что, когда пять лун восходят вместе, лучше ни во что не верить».
«А! – Сегильо кивнул. – Так я и сказал».
«Что это значит?»
Сегильо пожал плечами.
«Почему так важно ни во что не верить?»
«Не знаю».